Тишину сада взорвал поток ругани от безумного рыцаря.
Человек в тёмных одеждах и броне проскользил под его доспехом по траве. Схватил мою сестрёнку в охапку, пока Барос вырывал меч из шлема, и понёс её ко мне.
— Уведи её отсюда! — рявкнул он мне подозрительно знакомым голосом, передавая сестру. — Быстро!
Я кивнул, взяли Лину на руки, и побежал в сторону особняка. Не только голос этого человека показался мне знакомым. В такой темноте я не разглядел его лица, но вот глаза… Эти глаза я точно знал.
— Долго ты, — прохрипела Лина.
— Прости, нужно было убить одного урода по пути сюда.
Сбоку раздались тяжёлые шаги. Я мгновенно напрягся — с таким гулом двигались только Живые доспехи. Но придумать ничего не успел. Знакомый синий свет, отразившийся от травы, меня успокоил.
— Рад тебя видеть! — сказал я искренне. — Дай мне второй меч и унеси Лину в безопасное место.
— Ну уж нет! — возмутилась сестрёнка и закашлялась. — Надевай доспех и наваляй этому ублюдку как следует.
Она на секунду замолчала, а затем её глаза будто бы расширились от ужаса.
— Лео! — выдохнула она. — Только отнеси меня сначала в особняк.
— А что с Лео?
20 минут назад
— Ты отпустил его без охраны!
Герран Сатирус даже встал с кресла, чтобы отчитать Лео. Обычно он предпочитал сидеть. Вставал же лишь в самые напряжённые моменты. Как, например, сейчас.
— Расслабься, Герран, — отмахнулся Лео. — Райкен же носитель Живого доспеха, ему не нужна охрана.
— Во-первых, лорд Сатирус, а не Райкен! — ноздри Геррана начали раздуваться. — А во-вторых, — он потряс письмом с королевской печатью перед лицом у брата. — Мне только что сообщили, что из темниц сбежали опасные преступники, которые завладели минимум двумя Живыми доспехами. А наш лорд в городе совсем один.
— Ну, он с Элизой.
— У которой ни опыта, ни боевых умений.
Лео внутренне застонал. Он-то думал, случилось что-то страшное, а тут обычная скукота. Он подошёл к брату и положил руку ему на плечо:
— Ты слишком драматизируешь, Герран. Райкен… эмм, лорд Сатирус хотел устроить своей девушке первое свидание. Тут охрана была бы излишней. И вообще, уверен, беглецов уже поймали и беспокоиться не о чем.
Кабинет вдруг озарило ярким светом. Подбежав к окну, Лео увидел, как вдалеке над крышами в ночное небо устремился колоссальный столб пламени.
— Не о чем, говоришь? — проворчал Герран рядом.
Не успело пламя опасть, как появилась ещё одна проблема. Лео вдруг заметил в стене, окружавшей особняк, приличного размера дыру. И ужасающего рыцаря, идущего в их сторону. Его Живой доспех как будто облепила жидкая серебряная субстанция, постоянно перетекающая с места на место. В воздухе над рыцарем кружились всевозможные металлические предметы.
— Только не он, — тихо проговорил Герран. Лео в первые в жизни услышал нотки страха в голосе старшего брата.
— Ты его знаешь?
— Да, Безумный Барос собственной персоной.
Времени было мало. Лео изучал Живые доспехи достаточно, чтобы понять: любой носитель убьёт всё живое в особняке за считаные минуты. Но это только при условии, что он найдёт кого убивать. Слава науке, Лео уже давно организовал себе потайное подземелье. Обидно, конечно, что оно перестанет быть потайным, но лучше спасти людей.
По пути в его лабораторию, они с Герраном собрали всех, кого смогли. Дворецкий, несколько горничных и слуг, три охранника и один поварёнок. В особняке же было куда больше людей. Кричать было не только бессмысленно, но и опасно. Всем известно, что Живые доспехи не только хорошо видят, но и усиливают звуки для своих носителей.
Лео показал брату, как открывать проход. Когда часть стены отъехала в сторону, Герран начал командовать:
— Так, все заходим внутрь. Тихо и организованно, без паники, — затем он обратился к охранникам. — Знаю, что в такой ситуации не имею права вам приказывать идти против Живого доспеха. Но там ещё остались люди. Никто лучше вас не справится с задачей привести сюда хоть кого-то. Постарайтесь вывести людей с нижнего этажа.
После коротких раздумий двое охранников кивнули и пошли в коридор. Оставшийся виновато потупил глаза и отправился в подземелье.
— Давай, Лео, тоже иди внутрь, — скомандовал Герран.
Лео замер на полушаге. Ему казалось, что он что-то забыл. Кого-то забыл.