Грех богопротивления настолько крепко сидел в слепом сердце иудея, что он не ведал, что творит и чем это все может обернуться. Стоя под крестом, на котором был распят Евстратий, он продолжал плевать в мученика и возносить хулы на Господа. Умирая в крестном страдании, Евстратий предрек Схарии, что коль уж он подверг его такой же смерти, как Иисуса Христа, то самому ему суждено помереть смертью предателя Иуды.
Алчный и ослепший от злобы иудей схватил тогда копье и пронзил им ребра Евстратия, как некогда воин Лонгин пронзил ребра Иисусовы. Но недолго суждено было Схарии ждать, когда исполнится предсказанное Евстратием. Не только греки, присутствовавшие при казни Евстратия и воспылавшие гневом, но и сородичи Схарии, иудеи корсунские, при виде такой убежденной веры Евстратия, бросились в православные храмы креститься. Никто не хотел больше иметь дела с богопротивным Схарией, а того начали одолевать по ночам такие страшные сны, что он, в конце концов, спятил с ума и повесился на осине, подобно Иуде Искариоту.
- Гонится, гонится возмездие Божие за извергами,- промолвил Олег, когда Ярослав закончил свой рассказ.- Жаль, однако, что проклятый жидовин повесился. Иначе бы я, когда мы придем в Корсунь, непременно бы его собственными руками задушил. Но, правда, тогда бы не исполнилось предсказание Евстратия, вот в чем все дело. Нет, правильно, что он повесился.
За неделю или чуть больше, проходя в день почти по сотне миль, мы достигли Таврики100, знаменитой еще со времен Троянской войны, спустились к южной оконечности полуострова и добрались, наконец, до старинного порта Херсонес, где произошла история с мучеником Евстратием и иудеем Схарией, в котором мне очень бы хотелось видеть того самого, что приезжал к Генриху. Нам охотно показали и дерево, на котором он повесился, и могилу его, и премного почитаемый крест, ставший распятием Евстратия, а также пещеру, в коей похоронены мощи мученика и всех его соотечественников, вывезенных из Киева и проданных на растерзание изуверу. Несколько дней нам пришлось осматривать Херсонес и его окрестности, ожидая, покуда огромная галера, приплывшая из Константинополя, разгрузится и заполнится другим товаром. Наконец, мы ступили на ее борт и отплыли от таврического берега.
Мною владело чувство неизъяснимой грусти, когда я глядел на удаляющийся берег Таврики. Да, Христофор, еще недавно плаванье по морю сулило мне встречу с возлюбленной, и вот, пролетело неумолимое время, я вновь плыву, вновь вокруг меня необозримые морские просторы, но теперь уже я удаляюсь и удаляюсь от той, с кем мне не следовало бы вообще расставаться. Мы плыли по волнам Русского моря101 - именно так двое моих спутников именовали Эвксин и стояла прекрасная солнечная погода, но на душе у меня сгущались тучи.
По мере того, как мы плыли, спутники мои становились все молчаливее. Кажется, обоих их мучала морская болезнь, но они стойко терпели и не подавали виду, что страдают. Ярослав время от времени со вздохом выражал какую-нибудь риторическую мысль, облеченную в замысловатую форму:
- Пятам нашим дозволит ли Господь Вседержитель попирать твердыни мусульманские? - говорил он, к примеру.- Допустит ли освободить Гроб Господень от нечестивых? Вот и посмотрим, каковы мы, достойны иль недостойны Святого Града.
Так, в некотором томлении, продолжалось наше плаванье покуда греческая галера не доставила нас до Константинополя.
Ноздри вновь ощутили аромат восточных пряностей, наполняющий собою константинопольскую гавань, в которую сходятся корабли со всего белого света. То тут, то там можно было видеть и рыцарей в белых туниках с красным крестом на груди. Рассказы о тяготах крестового похода не всех отвратили от желания присоединиться к нему. Те, кто вдохновлялся повествованиями о славных битвах и великих подвигах Боэмунда, Годфруа, Бодуэна и Раймунда, торопился в Антиохию, чтобы примкнуть к крестному воинству. Правда, константинопольцы уверяли, что основной наплыв крестоносцев уже иссяк, да и немудрено, ведь начало наступления на Иерусалим было назначено на весну, и я уже мог не застать свое войско в Антиохии. Одновременно сожалел я о расставании с Евпраксией и досадовал на свое заведомое опоздание. Что если Иерусалим уже взят? Это было бы для меня в большей мере огорчением, чем радостью, хотя, по идее, освобождение Святого Града в любом случае должно было стать для меня отрадным событием.
Пыльные улицы и площади Константинополя не производили на меня такого потрясающего впечатления, как в первый раз. К тому же, в памяти моей жил теперь величественный Киев, город более прекрасный, чем столица Византии. Василевс принял нас во Влахернском дворце и мы передали ему подарки от князя Владимира Мономаха. Царевна Анна тоже вышла повидаться с нами, она вдруг стала вовсю расхваливать вождей похода, в особенности Боэмунда Тарентского. Она с каким-то непонятным пылом взялась восторгаться его широкими плечами и тонкой талией, утверждая, что физически он создан по канону Поликлета102 и что никому, разве только василевсу Алексею, не уступит он в красноречии и других дарованиях, коими осыпала его природа.
Уткнув лицо в платок, Анна Комнин вдруг громко разрыдалась, и тут только выяснилась причина ее странного поведения - оказывается недавно от внезапной болезни скончался ее замечательный жених, умный и приветливый, Константин Дука. Анна уже была выдана за другого выдающегося человека, Никифора Вриенния, но воспоминание о крестоносцах напомнило ей о безвременно угасшем женихе, которого она до сих пор тайно оплакивала.