Взгляд, жестко разводящий этику и мораль как науку и ее предмет, игнорирует фундаментальный факт нормативности этики. Этика участвует в творчестве норм; она не только отражает свой предмет нравственность, но и в известном смысле создает его. Этот переход этики в мораль, а морали в этику наиболее полно осуществляется тогда, когда речь идет о систематизации многообразия моральных норм, их организации в качестве черт личности, являющей собой нормативный образец. Аристократический и буржуазный личностные образцы, которые, как показывает М. Оссовская, являются коренными характеристиками соответствующих исторических типов морали, были сформулированы в рамках профессионализированной духовной деятельности, мыслителями и деятелями культуры, занимающими или призванными занять важное место в истории этики. Исследования М. Оссовской подтверждают: этика становится действительным нравственно-формирующим фактором благодаря тому, что она задает нормативные образцы личности, достойные подражания целостные модели поведения и образа жизни. Это одно из несомненных проявлений ее нормативной функции, ее практического, прикладного характера.
Одной из теоретически сложных и социально животрепещущих проблем, обсуждаемых М. Оссовской, является вопрос о том, как связанная с обострением классовой борьбы политизация и идеологизация общественной жизни влияют на нравы, формы непосредственных взаимоотношений между людьми. Этому посвящена ее статья об этике борьбы, написанная в привычной для автора спокойной, почти сциентистской манере, но полная внутренней страсти, глубокой веры в гуманистические ценности. М. Оссовская показывает, что борьба, состязания, стычки индивидов (типичный случай: рыцарские турниры) традиционно регулировались моральными нормами, призванными обеспечить равенство условий, уважение к поверженному противнику и т.д. Затем она рассматривает, как постепенно меняются, говоря точнее, отбрасываются эти нормы, в частности, нормы воинской этики. Эта характерная для империалистических диктатур тенденция нашла крайнее воплощение в практике германского фашизма, отношение которого к своим противникам не укладывается ни в какие этические каноны, является патологией ненависти. Жесткая идеологизация мышления, когда политические критерии подминают все остальные, отрицательно, разрушающе влияет на общественные нравы. Это говорит о том, что мораль является относительно самостоятельным, автономным общественным феноменом, выполняющим незаменимые функции, среди которых одно из важных мест занимает ограничение политического экспансионизма. Политика и этика, как доказал еще Макиавелли, плохо сходятся между собой. Но жизнеспособность общества и состоит в том, чтобы уравновесить их, не дать политике поглотить этику, чтобы, заботясь о ценностях государства, беречь святость человеческой индивидуальности. Вопрос об этических ограничениях политической борьбы приобретает новый смысл в современных условиях, когда политическое противоборство приняло глобальный характер борьбы двух мировых систем и когда оно подкреплено таким «аргументом», как ядерное оружие и возможность многократного уничтожения человечества. Теперь эти ограничения перестали быть гуманистическим довеском к политическому расчету. Они сами стали жизненно важным фактором и потому приобрели первостепенное политическое значение. История много раз и, к сожалению, без должного эффекта доказывала: общество не может безнаказанно попирать этические ценности. Сегодня цена такого попрания высокая, самая высокая; цена эта существование человечества.