Вот так и получалось — что властитель земель, по сути, жил в окружении пусть бесправных, но чужаков, обосновавшихся на его территории, а так же существовал за их счёт, окружённый относительно небольшой прослойкой «своих» людей. Которые собственно первые и гибли в многочисленных пограничных стычках с конкурентами, защищая пришлых, при том, что крестьяне, и не разбегались в поисках лучшей доли лишь по той причине, что здесь было их хозяйство, а уйдя со своего места, без разрешения, они становились «бесземельниками». Последнее, вплоть до обретения нового дома, делало их не просто бомжами, а приравнивало к разбойникам, со всеми вытекающими последствиями.
Вот такая вот нелогичная «свобода». Выяснил Риан, этот бардак со статусами был ни чем иным как способом сдерживания мелких феодалов со стороны Королевства Герциния, которому Вольные Баронства, собственно формально принадлежали. Последнее, было совершенно нормальным феодальным монархическим образованием, со вполне понятной «пищевой пирамидой» и логичными социальными связями, а так же совершенно не людоедской политикой по отношению к подданным.
Ноги же у проблемы же Баронов, росли из событий ещё полутысячелетней давности, когда молодое Королевство решило ассимилировать к себе пустующие земли на северо-западной границе. По началу, всё было хорошо, а затем, почувствовав себя царьками на собственной земле вдалеке от Столицы, начинающие феодалы устроили целый парад суверенитетов, да ещё и объединились в Альянс, чтобы вместе противостоять воскам Короля.
Развивались в первое время Баронства необычайно бурно. Сказки о богатых землях и свободной, вольной жизни, гулявшие по королевству, обеспечивали их непрерывным притоком как беглых крестьян, так и воинов, а так же прочих специалистов. Закономерным итогом же стала двадцатилетняя война, по результатам которой победу пусть и «пирову» одержала Герциния, но и Король, был вынужден пойти на уступки Альянсу, так что подписанная Хартия оказалась донельзя странной и пестрящей противоречивыми пунктами. Впрочем, тогдашних Вольных Баронов она более чем устраивала.
Я бы вообще сказал, что те ребята, были идеалистами и фэнтезийными коммунистами в одном флаконе. Пройдя тяжёлую войну, они свято верили в Альянс, и если Королевство работало на перспективу, то эти бравые парни были уверены, что ни завтра, ни через десять лет ничего не поменяется.
Так, в обмен на то, что крестьяне, даже беглые, на их землях будут становиться «свободными людьми», а королевство не будет лесть в их дела, они согласились на ограничения в виде рамочного вассалитета. А по сути, ограничили свои аппетиты, строго оговоренным количеством воинов под рукой у каждого из них, в то время как других слуг могли иметь ровно столько, сколько разместится в их замках, не претендуя на владение другими людьми, обосновавшимися на их земле.
Логику тогдашних альянсовцев, в общем-то, можно было даже понять. Общее количество людей в объединённой армии Баронств, получалось чуть ли не в два раза больше, нежели могло выставить Королевство. Так что они были уверены, что защищены, а вот когда их дети и внуки поняли «как» и в «чём» обманули их предков — было уже поздно.
А всё оказалось очень просто. Альянс не продержался и десяти мирных лет, посыпавшись как карточный домик под гнётом взаимных обвинений. Где-то передрались наследники, где-то завистливый сосед посчитал себя обиженным из-за богатых приисков, найденных на границе его земель, но со стороны соседа. И так далее.
При этом, без взаимной поддержки, содержание максимально допустимого воинского контингента, ещё до падения Альянса подрывало экономику баронств, но слишком сильны были воспоминания о прошедшей войне. Когда же объединение и вовсе исчезло, многие с удивлением обнаружили, что, даже затянув пояса, не могут нормально содержать собственных солдат, ведь власть у них по сути куцая, а «свободные люди» как-то не стремятся добровольно трудиться им на благо.
В общем, в результате, пришли к тому, что имелось на момент рождения Риана. Кучи вольностей у «Людей Барона» и жуткие поборы «Свободных Крестьян» при формальном сохранении их статуса, которые как только снимались со своей земли, сразу же по законам Королевства и той самой Хартии, становились беглыми преступниками.
Естественно, что в такой ситуации, на разнообразные выкрутасы «подданных», Бароны смотрели сквозь пальцы, если конечно дело не касалось их собственных интересов. «Свободные люди» же не защищались никем, потому как по своему статусу к Королевству Герциния отношения не имели, а для местных властителей быстро стали «паразитами» и «дойными коровами» в одном лице.
Так что, затопчи уполномоченные Барона девчонку из деревни — никто бы и слова им не сказал. Но — Миона была подданной Короля, более того, её отец носил титул Мастера Меча, что приравнивало его, к ненаследной, пусть и безземельной, но высшей аристократии Герцинии. Но куда как выше местного Властителя. А соответственно его дочь, считалась не какой-нибудь там простушкой или обычной горожанкой, а очень даже выгодной партией для многих не шибко титулованных особ.
Вергра же… тоже был не прав, вот так вот с ходу в сердцах перебив чужих слуг. Но с его статусом — это было простительно, ведь он не поднял меч на самого Барона. Вот если бы случилось так, что в том отряде приуставал бы он лично и оказался бы случайной жертвой… Тогда у Мастера были бы проблемы, а так — произошедшее квалифицировалось исключительно как непреднамеренное нападение подданную Короля с последующем превышением необходимой защиты её родственниками.
Так что Вергра, получив письменные извинения за произвол, заплатил представителю виру в пятьдесят серебряных, и они с магом Барона разошлись вполне довольные друг другом.
Увезённого же из родной деревни Риана — ждал новый, полный красок и интересных событий мир, который правда быстро притух под гнётом ежедневных тренировок и вдалбливаемых в него, порой и через розги новых знаний. Не всё шло гладко. Парень несколько раз даже пробовал сбежать, но не ему было тягаться со строгим наставником, изо дня в день выбивавшим из него по крупице врождённую лень.
А ещё, рядом всегда была Миона, к которой мальчик довольно быстро привязался. Задорная и смешливая девчушка, быстренько нашла управу на своего спасителя, а через какое-то время и вовсе заявила отцу, что рассматривает Риана, не иначе как своего будущего супруга.
Отец в начале конечно же возражал, но пробивная способность у малышки была во истину велика, да и юноша в последнее время делал успехи, заставляя взглянуть на себя по новому. И вот тогда, для юного падавана, реально начался тренировочный ад на земле.
Уже в тринадцать лет, мальчик в первый раз участвовал в самом настоящем военном походе, не как придаток к наставнику, а как полноценная боевая единица. В общем-то стандартная история даже для привычной для меня Империи — в одном из лесов расплодились гоблины, пусть и называли их здесь «Бойлами», эволюционировали и начались нападения на фермы близь одного из небольших приграничных городков.
Естественно, что через какое-то время ситуация стала выходить из под контроля. «Гильдии Авантюристов» или нашей — Инженерной, а так же любого другого объединения способного дать отпор охамевшим тварям здесь не существовало, а Братства, как я и сказал, были слишком аморфной структурой, большую часть времени размазанными по всему Королевству и Свободным Баронствам. Владетель земель, хоть и посылал свои отряды, но эффективно сражаться с хитрыми монстрами, обученные противостоять другим людям в пешем строю солдаты просто-напросто не могли. Так что ситуация стала почти критической, когда внимание на подобные безобразия обратил местный Король.
Он же и повелел собрать карательный рейд, что бы огнём и мечом избавиться от этой проблемы. А так как мастер был занят выполняя другое распоряжение Повелителя и его просто-напросто не было в Палесе — от семьи Вергра в поход отправился его единственный флем.
Сказать, что это приключение легко далось Риану — значит покривить против истины. Вспоминая свою практику в Академии и поход партии простив гоблинов из магической виртуальности, а затем, сравнивая с тем, что пришлось пережить и увидеть парню, я бы сказал, что наставники нас ну очень сильно пожалели, выставив минимальный уровень сложности.