— Ненавидишь? Ты, новозеландка?
— Да, но… Для этого есть причина.
Дразнящие огоньки погасли в его глазах, когда он всмотрелся в ее лицо.
— Расскажешь мне?
Кэтрин облизала пересохшие губы.
— Кое-что произошло, когда мне было четырнадцать лет. До этого я любила море. Наша семья каждое лето проводила на побережье.
— И моя тоже. Это великая новозеландская традиция.
Кэтрин слабо улыбнулась.
— Мой отец любил рыбалку. Мама загорала и читала книги, а мы с сестрой плавали в море или занимались серфингом…
В то лето все было как обычно, за исключением того, что Миранда заинтересовалась мальчиками. Или мальчики заинтересовались ею? Миранде, которая была на одиннадцать месяцев старше Кэтрин, исполнилось пятнадцать лет, и она уже была достаточно сформировавшейся девушкой. Кэтрин была выше, значительно худощавее, но у нее тоже красиво округлилась грудь. Миранда уже украдкой поглядывала на мальчишек-подростков, которые шумной гурьбой мотались по пляжу с досками для серфинга, Кэтрин же оставалась совершенно равнодушной к их старанию привлечь к себе внимание. Она понимала, причем безо всякой зависти, что стараются они в основном для ее сестры.
Кэтрин в то время больше интересовали герои романов, которые она читала на ночь, а также большой постер с изображением Давида работы великого Микеланджело. В то время, когда Миранда болтала с кем-нибудь из мальчишек, Кэтрин старалась угадать, то ли она это делает, чтобы от нее отстал другой, менее привлекательный ухажер, то ли сестре действительно нравится этот парень и Кэтрин пора идти купаться одной.
Однажды, в надежде, что правильно поняла сигналы, поданные Мирандой, Кэтрин заплыла за буйки и лениво плескалась там в спокойной воде. Большая волна подняла ее, и она заметила рядом парня на серфинге, который приготовился прокатиться на этой волне. Его мускулистое тело было словно произведение искусства. Восхищение сродни тому, что охватывало ее при виде скульптуры Микеланджело, — вот что она почувствовала, наблюдая, как превосходно он справился с волной. Затем парень скрылся из виду.
Она еще поплавала, потом повернула к берегу. Кэтрин была опытной пловчихой и часто заплывала за буйки. Сначала она даже не поняла, почему никак не может достичь берега. Потом Кэтрин почувствовала мощное течение, и ее охватил страх: она попала в водоворот.
Стараясь преодолеть панику, Кэтрин приказала себе не бороться с течением, а плыть поперек него. Теоретически девушка прекрасно знала, что именно надо делать, но все оказалось гораздо труднее, чем она предполагала.
Спасатели наверняка увидят ее, если она повернется на спину и вскинет вверх руку, но Кэтрин не хотела поднимать тревогу. Она сама сможет справиться и выбраться на спокойную воду! Но ее затягивало все дальше и дальше в море, она уже начала уставать.
Море у берега было неспокойным. Кэтрин заметила движение на берегу, вот несколько человек усаживаются в надувную лодку. Вот спасатели уже на воде.
Они плывут за ней! Кэтрин с облегчением перестала двигаться, потом почувствовала, что начинает тонуть. Она должна заставить себя плыть к спасателям!
Потом Кэтрин увидела, что между ней и берегом много людей, которые все отдалялись от нее. Наконец девушка поняла, что произошло. Водоворот появился внезапно, и не одна она попала в образовавшуюся воронку. Лодка спасателей были загружена до предела. А Кэтрин не махала руками, не привлекала к себе внимания, никто ее и не заметил. Она уже начала замерзать и испугалась.
Испугалась теперь по-настоящему. Кэтрин попыталась кричать, но только наглоталась соленой воды. Кашляя, она повернулась на спину, приготовилась поднять руку, чтобы подать сигнал о помощи, но тут ее снова охватил приступ кашля, и она ушла под воду.
Я хорошая пловчиха, мысленно твердила она себе, я не утону. Я не могу утонуть!
Мышцы ног свела сильная судорога. Непроизвольно, в попытке крикнуть, она открыла рот, но лишь вновь наглоталась воды. Ее потащило вниз.
Кэтрин пыталась задержать дыхание, но в странной подводной тишине все стало вдруг черным. Я умираю, подумала она, и уже было не страшно, просто как-то странно. Болела грудь, ноги не слушались, в ушах нарастал шум. И Кэтрин провалилась в черноту.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Что случилось? — услышала она тихий голос Зака.
Она поняла, что давно сидит, крепко сжав чашку с уже остывшим кофе.
Аккуратно поставив чашку на стол, Кэтрин ответила:
— Я едва не утонула. Попала в водоворот. Вероятно, я бы справилась с течением, потому что плавала довольно хорошо, но ноги свела судорога, и так сильно, что я ничего не могла сделать. Думала, что умру.
— Но ведь не умерла…
Она покачала головой.
— Там рядом оказался парень на серфинге. Он заметил меня и втащил на свою доску. Сделал мне искусственное дыхание и довез до берега. Мне очень повезло.
— Да, тебе повезло. — Зак пристально посмотрел на нее.
Перед ее глазами вновь воскресли картины того давнего дня. Перед тем как тот парень доставил ее на берег, мать и Миранда, встревоженные отсутствием Кэтрин, обратились к спасателям. Двое из них как раз бежали к воде, когда увидели Кэтрин и ее спасителя. Они попытались взять девушку у него из рук, но Кэтрин так вцепилась в него, что он сам отнес ее на руках к берегу. Всхлипывая, она прижималась к нему, руками обнимая за шею, слезы текли из-под закрытых век. Потом она услышала голос матери, почувствовала, как ее бережно опустили на песок. И только тогда Кэтрин смогла разжать руки.
Она взглянула на юношу снизу вверх, но тот стоял против солнца, и его лицо было просто темным пятном, да и слезы мешали рассмотреть его как следует.
Когда Кэтрин пришла в себя, ее спасителя нигде не было видно. Рядом плакала Миранда, толпились люди, кто-то протягивал ей кислородную маску. Она попыталась спросить о том парне, но говорить не смогла — закашлялась… Приехала «скорая помощь» и отвезла девушку в больницу.
Ее спасителя так и не удалось нигде разыскать. Отец разговаривал с репортером, даже дал объявление в газету, он хотел отблагодарить парня, но ответа не было — тот не отозвался.
— У меня так и не было возможности поблагодарить его, — рассказывала она теперь Заку. — Он вынес меня из моря и ушел. А я даже не знаю, кто он.
— Разве это важно?
— Если кто-то спас тебе жизнь, ты по крайней мере должен сказать ему спасибо. Ведь так?
— А может быть, он не хотел, чтобы его благодарили?
— Почему это?
Зак отодвинул свою чашку, избегая смотреть на нее.
— Когда поднимаешься в гору, — сказал он, — ты во многом зависишь от своего напарника или от своей команды. Я уже сбился со счета, сколько раз спасал кого-то или кто-то спасал меня. Это происходит само собой.
— Так что это ничего не значит для тебя?
Он лишь пожал плечами.
Кэтрин пристально посмотрела на него.
— Когда я сказала тебе, что ты спас мне жизнь, я имела в виду не сегодняшний случай в горах. Я имела в виду тот случай на море… — Зак попытался что-то возразить, но она упрямо продолжала: — Да, это был ты на серфинге в тот день! И сейчас у меня по крайней мере есть возможность выразить тебе свою благодарность.
Зак мотнул головой.
— Кэтрин, я не хочу об этом слышать.
— Но я хочу это тебе сказать! Мне надо сказать тебе все, что я…
— Но почему именно сейчас? — прервал он. — Почему ты ждала до сегодняшнего вечера? Ты могла бы сказать это и вчера, и позавчера…
Потому, что она боялась, что ее мозг играет с ней злую шутку, что она просто очарована почти незнакомым мужчиной и старается представить именно его лицо на месте того темного пятна, которое является ей во сне. И потому, что она не хотела, чтобы он посчитал ее дурой, если она ошибается.
— Я не была полностью уверена, что это ты. До сегодняшнего дня.
— А что же случилось сегодня?
Как ему объяснить?
— Я просто поняла это, когда ты… — Когда ты обнял меня и своим прикосновением, своим голосом успокаивал меня. Этот голос, это прикосновение я запомнила навсегда. Когда ты меня снова спас, я все сразу поняла.