– Только шевельнись! Убью! – взвизгнула маленькая дикарка.
Пленник покорно застыл на месте.
– Все, все, не шевелюсь!
Девчонка сжала нож в дрожащих ладонях и выставила его перед собой, точно маленький меч. Пленник с удивлением отметил, что тот был цельнокованым: лезвие плавно переходило в стальную рукоять. А еще ему показалось, будто нож действительно увеличился в размерах.
– Ты хотел напасть на меня! – выкрикнула дикарка срывающимся голосом.
– Да как я, скажи на милость, напал бы на тебя связанный? – поспешил ее разубедить пленник.
Девчонка засопела, обдумывая его слова. Выживший печально добавил:
– Я дернулся, потому что свело плечи. Мне больно от веревок.
Маленькая дикарка неохотно опустила нож.
– Для мертвяка ты выглядишь уж очень живым.
– Тогда с чего мне быть мертвяком?
Девчонка насупилась.
– А с того... Я видела, как вас вешали, – она указала в сторону, где в отдалении зеленели кусты. – Вон оттуда видела… Они сели на лошадей, только когда вы перестали крутиться и дергаться.
– Кто – «они»?
– Го́рлоки.
Выживший не имел ни малейшего представления о том, кто такие «горлоки». Варварское племя? Неизвестная Ему разбойничья шайка?
– Ты и правда ничего не помнишь? – удивилась маленькая дикарка.
– Я же тебе говорил. Даже имени своего назвать не могу, – пленник осторожно сглотнул. Горло еще саднило, но болело уже гораздо меньше. – Ну, а что было после того, как они ускакали? Это ты меня сняла?
– Да, но не сразу.
Теперь, когда мир вокруг него постепенно возвращался к привычным цветам и звукам, выживший уловил, что девчонка говорила с едва заметным присвистыванием – из-за выпавшего зуба.
– Я и почувствовал… что не сразу, – пленник усмехнулся краешком рта.
Ему подумалось, что теперь, когда эта мелкая бестия немного успокоилась, можно и поговорить с ней об освобождении. Только аккуратно. Девчонка насмотрелась на казнь и, похоже, от страха вообразила о нем невесть что. Одно неосторожное слово или движение – и кинется снова. Удивительно еще, как эта дикарка решилась перерезать веревку…
– Нет, ты не понял, – качнула головой девчонка. – Сначала вы все были мертвыми и не двигались, только от ветра качались, а потом ты опять задергался.
– Значит, были не такими уж и мертвыми, – пленник бросил взгляд на висевший над головой труп. – По крайней мере, я.
Дикарка упрямо выпятила нижнюю губу.
– На тебя уже во́роны садились! Ты точно был мертв. Мертвее некуда!
– Пусть так, – пленник отказался от попыток что-либо ей доказать. – Тогда выходит, что я мог умереть во второй раз, – если бы ты не перерезала веревку?
Девчонка, подумав, кивнула.
– Похоже на то.
Выживший опустил голову, изобразив подобие поклона.
– Ты спасла мне жизнь, и я благодарен тебе за это, но что ты будешь делать дальше? – пленник взглянул ей в глаза. – Будешь мучить меня? Так ничего нового я тебе не скажу. Или убьешь – чтобы я уж наверняка был мертв? Сделаешь это, пока я беспомощен?
Девчонка сникла.
– Отпусти меня, – проговорил он вкрадчиво. – Пожалуйста, помоги мне! Развяжи.
– А вдруг ты нападешь, когда развяжу?
– Да зачем мне на тебя нападать? – отчаялся пленник. – Послушай! Я даю слово. Если хочешь, поклянусь чем угодно! Я ничего тебе не сделаю. Пальцем не трону! Просто позволь мне уйти, и ты меня больше никогда не увидишь.
Маленькая дикарка недоверчиво прищурилась, словно пытаясь разглядеть на его лице признаки обмана, и, не отыскав таковых, буркнула:
– Стой смирно и не шевелись. Я перережу веревку. Дернешься – в этот раз точно убью!
– Понял. Стою.
Выживший был сама покорность, лишь бы только эта бестия побыстрее его освободила. Когда дикарка зашла ему за спину, пленник, понятное дело, забеспокоился – мало ли что взбредет девчонке в голову – но заставил себя не оборачиваться. Будь что будет.