- Что за фокус? - шепнул Блез.
Пьер подхватил веревку и кошелек.
- Некогда разговаривать. Пошли. Держись за мной.
И, пригнувшись, побежал по стене к западу, укрываясь за высоким парапетом, чтобы его не могли увидеть со двора.
Блез, все ещё в полной растерянности, последовал за ним, то вверх, то вниз по ступеням, соединяющим один уровень стены с другим, огибая встречающиеся по пути башенки, - и так до места, почти противоположного тому, которое выбрал Тибо. Поскольку в это время Лиону не угрожали враги, на стенах не были выставлены часовые; а глухой ночной час исключал возможность случайных встреч.
- Здесь, - сказал Пьер, завязывая веревку так, чтобы получилась скользящая петля, которую он накинул на один из зубцов парапета. Потом туго затянул её, упершись ногой в каменную кладку, и сбросил конец веревки со стены вниз.
Что-то, однако, привлекло внимание стражников во дворе. Послышался окрик:
- Кто идет?
В тот же миг раздался и второй окрик - из-за стены, снаружи, под тем местом, где лежал задушенный Тибо.
- Быстрее! - выдохнул Пьер.
Перешагнув парапет, он ухватился за веревку и закачался в воздухе.
- Давай за мной!
Блез выждал немного, потом последовал за ним. Веревка обжигала руки, когда он скользил по ней. Внизу его ожидал Пьер, но не один: рядом с ним смутно выделялась из темноты ещё чья-то фигура.
- Кто здесь? - окликнул Блез.
- Друг, - был ответ. - Франсуа из Лальера. Сюда. Быстро!
Франсуа пустился бежать вверх по крутому склону Фурвьера, поля и виноградники которого возвышались против этой стороны замка. Тяжело дыша, Блез и Пьер поспешили за ним.
Но теперь со стены донесся взрыв проклятий:
- Стой! Держи их!
Что-то просвистело мимо головы Блеза и зарылось в землю перед ним. В замке протрубили тревогу.
"А ведь они собак спустят, - подумал он. - Надеюсь, нас ждут кони".
Измотанный тюрьмой, он с трудом поспевал за провожатым. Наконец тот внезапно остановился у какой-то кучи камней, между которыми вниз по склону стекал ручеек.
- Держитесь поближе, - сказал Франсуа.
Ярдов тридцать он шел вброд вверх по ручью, а потом исчез, нырнув в низкие кусты справа. Минуту спустя Блез обнаружил, что находится под землей, в полной темноте, видимо, в каком-то погребе или склепе.
- Никакие собаки нас здесь не найдут, - сказал Франсуа, зажигая фонарь от своего трута, - если только они не чуют следы в воде. Это место встреч нашей гильдии в Лионе.
Глава 44
В течение столетий стены древнего римского города Лугдун, который когда-то стоял на возвышенности Фурвьера - это название происходило, очевидно, от первоначального "Форум", - давали камень и известь для строительства нового города Лиона. То, что от них осталось, постепенно поглотила земля; на месте храмов, вилл и амфитеатров раскинулись поля и виноградники. Даже память о древнем городе почти угасла, сохранились только разрозненные и неясные упоминания в старинных рукописях, мало кому доступные.
Однако внутри увитой лозами горы остались куски старых фундаментов, арки, ещё выдерживающие груз земли и времени, потайные комнаты с выщербленными полами.
В одной из них и находился сейчас Блез. Зажгли свечи, и он отдышался настолько, что смог оглядеться вокруг. Здесь стояло что-то похожее на алтарь; на полу была нарисована обвитая змеей голова. Между колоннами среди обломков камней виднелось мраморное изображение лица с призрачными, пугающими чертами. Цоколи других колонн были приспособлены под сиденья. Возможно, этот склеп в свое время составлял часть храма Гекаты, покровительницы ночной нечисти, богини колдовства. Если так, то он как нельзя более подходил для сборищ колдунов позднейших времен, членов древнейшего братства, которые утверждали, что происходят от друидов Друиды - жрецы древних кельтов, колдуны, мудрецы, хранители передававшихся устно знаний, обрядов и тайн.>. Как бы то ни было, подвал уже давно использовался для этой цели, никто и не знал, с каких пор. Здесь пахло устоявшейся сыростью, и этот запах ещё более усиливался стойким духом ладана, который колдуны применяли в каких-то своих ритуалах.
А по мнению Блеза, в подвале жутко отдавало дьявольщиной, и он перекрестился, когда сьер Франсуа не смотрел в его сторону.
- Вы дадите мне торжественный обет, - сказал ведун, - хранить это место в тайне от любой живой души. Я сомневаюсь, чтобы какой-нибудь непосвященный хоть раз входил сюда прежде. И при всей своей скромности могу сказать вам, что никто, кроме Франсуа из Форе, не смог бы добиться для вас почетного права войти сюда. Даже мой добрый друг, Фома-Бродяга, выдвигал столько возражений...
Он вдруг запнулся, внимательно взглянув на Блеза:
- Вот так штука! Какая перемена! Я с трудом узнаю вас, мсье. Один скелет остался... И эта седина в волосах!
- Седина?..
- Белая прядь, словно перо, - подтвердил Пьер. - А борода!
Блез опустился на один из цоколей. Он вдруг почувствовал, что смертельно устал и у него немного мутится в голове.
- Три недели в замке Пьер-Сиз, друзья мои. Но эта, последняя неделя...
Его охватил ужас при воспоминании о недавнем прошлом - и невероятное облегчение при мысли об избавлении. Он закрыл лицо руками.
Пьер заполнил паузу, произнеся длинное и витиеватое ругательство, которому позавидовал бы любой солдат королевского войска. В заключение он выразил горькое сожаление, что не смог немного отложить убийство этого мерзопакостного типа, который, помимо прочих казней, вполне заслуживал, чтобы его посадили на кол.
Любопытство вытеснило из головы Блеза мысли о перенесенных страданиях:
- Все-таки не пойму, зачем ты его задушил. Конечно, туда ему и дорога; но уговор-то он выполнил.
- Кто, этот проклятый двурушник? - возмущенно вскричал Пьер. - Вы что, не слыхали криков с другой стороны замка, как раз оттуда, где мы должны были спускаться? Ну погодите, я вам расскажу...
И он описал фокус Тибо, как слышал о нем от сьера Франсуа. Идея поймать негодяя в раскинутую им самим сеть пришла к нему во время встречи на бойне. Потом они с Франсуа все это как следует обмозговали.
Поскольку он не мог пронести с собой в замок оружие, нужно было изобрести какое-то орудие убийства - бесшумное и надежное. Кнут погонщика мулов как нельзя более подходил для этой цели, ибо не мог вызвать подозрений. Они его специально подготовили для намеченной операции.
Потом Пьер и Франсуа отрепетировали якобы случайное падение кошелька, внезапное набрасывание удавки. Они тщательно осмотрели снаружи стены замка, чтобы определить подходящее место для спуска. С трудом уговорили Фому-Бродягу, чтобы тот позволил спрятаться в тайном подвале. Однако для осуществления этого плана, как ни скрупулезно он был продуман, требовалась ещё и удача - и удача им не изменила.
- Святой Иоанн! - промолвил Блез немного охрипшим от волнения голосом. - Уж не знаю, как вас обоих благодарить... - Он замолчал на минутку, чтобы прочистить горло. - Однако вы так и не рассказали, как вам удалось достать тысячу ливров за два дня. Это самое поразительное во всем деле. Я полагаю, монсеньор маркиз...
- Нет, - прервал его Пьер.
У него был необыкновенно торжественный вид.
- Это, мсье, истинное чудо. Вы обязаны своим избавлением самой Пресвятой Деве, и я дал обет совершить паломничество в Лорето Лорето город в Италии, знаменитый местной святыней - домом Богоматери, якобы чудесным образом перенесенным из Палестины.> в самое ближайшее время, как только можно будет. Дело было так. Все, что мне удалось, - это достать пять сотен ливров, и ни на одно су больше. На случай, если не будет никакого выхода, я намеревался обратиться к маркизу - но только в самом крайнем случае, потому что сейчас он у короля в самой что ни на есть черной немилости. Наш друг, сьер Франсуа, предложил изготовить для меня какие-то волшебные монеты, которыми можно одурачить почти любого; но для этого требовалось время, и опять же мы не решались испытывать их на такой лисе, как Тибо Одноглазый. Так что оставалось надеяться только на небеса. Я изложил дело перед Пресвятой Девой в её часовне у святого Иоанна. И мгновенно - я и молитву до конца не успел прочесть - мне пришла мысль о доброй аббатисе Сен-Пьера, мадам Антуанетте д'Арманьяк. До тех пор я и не вспомнил о ней. "Вот, - подумал я, - вот друг мадам де Лальер, и деньги у неё определенно есть - только бы уговорить её дать в долг". Я сразу же помчался через весь город в монастырь, переговорил с госпожой вашей матушкой и с Рене и предоставил им сделать, что смогут, за ближайшую пару часов. К концу этого времени я возвратился, все ещё вознося горячие молитвы Пресвятой Деве. Так вот, мсье, эти молитвы были не напрасны...