Он мне не ответил, я вышла. Но прежде чем я успела осмотреться, я почувствовала холодное и сырое полотно на лице: на глаза мне надели повязку, и чьи-то руки схватили меня, подняли и понесли. Я кричала; мне завязали рот. Что происходило тогда со мной, сказать не смогу… Мне казалось, что я лишаюсь рассудка.
– Как это ужасно! – вскричала Урсула. – Бедная милая Сабина!
– Это разбойники ее похитили, – прибавила мадам Жонсьер.
– Почему меня не было там! – воскликнул Доже.
– Продолжайте, ради Бога, продолжайте, если у вас хватит сил, – умолял Жильбер, который, нахмурив брови и сжав зубы, с трудом сдерживал себя. – Продолжайте!
– Я слышала странный шум, – продолжала Сабина, – крики, песни, звуки инструментов, хохот. Вдруг меня поставили на пол… на мягкий ковер… Повязка, закрывавшая мне глаза, упала, и я оказалась в комнате, великолепно освещенной, напротив стола, роскошно накрытого и окружен– ного мужчинами и женщинами в самых странных костюмах… как на маскараде при Версальском дворце… Ко мне подошли мужчины… Что они мне говорили – я не знаю: я не слышала и не понимала, но краска бросилась мне в лицо; мне казалось, будто я в аду… Меня хотели взять за руку – я отступила назад. Со мной говорил мужчина, одетый, как птица… У меня жужжало в ушах… глаза были ослеплены; я все видела и слышала сквозь красное облако. Человек, говоривший со мной, обнял меня и хотел поцеловать. Что нашло тогда на меня – не знаю. Откуда-то появилась во мне необыкновенная сила, я высвободи-
лась, так что тот, кто держал меня, отлетел на несколько шагов. Раздались восклицания, хохот, и меня окружил двойной ряд мужчин и женщин… Тогда сердце мое замерло… голова сжалась… жизнь остановилась во мне, и я упала без чувств…
Сабина остановилась. Волнение слушателей дошло до крайней степени. Особенно глубоко был потрясен Доже. Жильбер не спускал глаз с Сабины, и по выражению его лица было видно, какие гнев и жажда мщения скопились в нем.
Молчание Сабины затянулось, но впечатление, произведенное рассказом, было таким сильным, что никто не решился просить ее продолжать. Она сама это сделала.
– Когда я опомнилась, то увидела, что лежу на диване в маленькой комнате, слабо освещенной. Мне казалось, что я проснулась от тяжелого сна.
– Кого вы видели в зале, в которую вас отнесли? – спросил Жильбер.
– Я не знаю. На них были такие странные костюмы, все они были в масках.
– Продолжай! – сказал Доже.
– Я осмотрелась и заметила пожилую женщину, сидевшую у камина. Видя, что я пришла в себя, она встала и подошла к дивану, на котором я лежала. Она спросила меня, как я себя чувствую, но звук ее голоса был так неприятен, что я задрожала… Я не знаю, кем была эта женщина, но почувствовала к ней сильное отвращение. Она села возле меня и продолжала говорить со мной. Я слушала ее и не понимала. Наконец она, указав рукой на платье с блестящими украшениями, лежавшее на кресле рядом со мной, сказала: «Хотите примерить этот наряд, он вам подойдет». Я посмотрела на нее и ничего не ответила. Тогда она встала и, взяв корзинку, стоявшую возле платья на столе, продолжала: «Посмотрите, как все это блестит, как хорошо, не правда ли?» Она показывала мне бриллиантовые браслеты, золотые цепочки и всякие драгоценные безделушки! «Встаньте, нарядитесь! – теребила она меня. – Все это будет ваше!» Я поняла… То, что я почувствовала, услыхав эти слова, я не могу передать. Кровь закипела в моих жилах… Если бы я была в силах, я удавила бы ее. Я привстала и, собравшись с силами, сказала этой женщине: «Не оскорбляйте меня! Уйдите!» Она посмотрела на меня, потом расхохоталась и сделала шаг к двери. Наклонившись ко мне, она сказала тихим голосом: «Очень мило разыграно! Вы сделаете себе карьеру!» Она ушла, расхохотавшись еще больше.
Сабина провела рукой по лбу.
– Я никогда не забуду, – продолжала она, – лица этой женщины…
– Оно круглое, щеки красные, глаза серые и живые, рот огромный, нос короткий, – с живостью сказал Жильбер. – Она высока ростом, костюм ярких цветов, не так ли?..
– Боже мой! – воскликнула Сабина. – Разве вы ее видели?
– Продолжайте, продолжайте! Что вы сделали, когда эта женщина ушла?
– Я хотела бежать, – продолжала Сабина, – но двери были заперты снаружи. Я слышала веселое пение и музыку. Я думала, что сойду с ума… Я отворила окно… оно выходило в сад…