— Не понимаю, милорд, почему я должен скрывать то, что я видел публично, и что поэтому не составляет тайны.
— Прекрасно! — живо сказала графиня Арран. — Следовательно, вы будете говорить только о том, чему вы были очевидцем.
— Несомненно, миледи.
— Послушайте, рыцарь, — улыбнулся Стюарт, — в таком случае вы, наверное, расскажете и о том, что мы болтаем теперь?
— Если вы не потребуете от меня честного слова хранить это в тайне, то я не вижу причин умалчивать об этом.
— Отлично, сэр! Этим вы окажете величайшую услугу как Англии, так и Шотландии. В Англии, да и в Шотландии существует партия, желающая, чтобы Иаков наследовал Елизавете. К партии этой принадлежат в Англии лорды Уолсинхэм и Гундстон, губернатор Бервика, а у нас — мой племянник Иаков и его двор. Но сама Елизавета, и сама Шотландия не хотели бы видеть Иакова на английском троне! Елизавета ненавидит сына Марии Стюарт, а шотландцы очень хорошо знают, что со стороны Англии их ждут только насилия и притеснения, если бы Стюарты поселились в Уайтхолле. Расскажите о том, что вы видели здесь, и затем вы легко убедитесь, кто какую роль играет в деле престолонаследия.
— Вы чрезвычайно удивляете меня, милорд! — ответил Леопольд. — Не знаю, спросит ли сэр Френсис о чем-либо важном, но если бы это случилось, то я не премину высказать ему как ваше откровенное мнение, так и мое собственное.
— В чем же состоит ваше мнение? — улыбнулась графиня Арран.
— Что шотландцы должны остаться при своем короле, а Елизавета должна предоставить англичанам возможность избрать достойнейшего.
— Вы судите столь же здраво, как и благожелательно, сэр, — сказал лорд Стюарт, подавая руку Леопольду. — Желательно было бы, чтобы вам представился случай объяснить это ее величеству. Но вопрос в том, настолько ли честен Уолсинхэм, чтобы представить королеве ваше донесение.
— Мое донесение?
— Ну да, донесение, которое вы написали по поручению Елизаветы. Вы видите, мой дорогой фон Ведель, что нам очень хорошо известно как возложенное на вас поручение, так и то, как злоупотребляли вашей искренностью Уолсинхэм и губернатор Бервика, действующие заодно с любимцем короля лордом Вильерсом.
Увидев, что его полностью разгадали, Леопольду пришлось и смеяться и удивляться. Он рассказал обществу, что случилось с ним в Петерборо и на пути к северным графствам, причем лорд Стюарт и графиня Арран выразили мнение, что попытка завлечь Леопольда в Фотерингей исходила от папистов, а сэр Дрюри был тут только подставным лицом. Затем Леопольд ушел, уверяя, что если Елизавета теперь еще будет в неведении насчет Шотландии, то уже не по его вине.
На следующий день путешественники выехали из Эдинбурга, а 2-го октября прибыли в Бервик. В тот же день Леопольд отправился к лорду Гундстону для визирования паспорта.
Губернатор принял его формально и чрезвычайно холодно.
— Не можете ли сообщить мне чего-либо важного, сэр?
— Нет, я не мог представиться его величеству королю шотландскому, что может засвидетельствовать секретарь короля, мистер Фуллер.
— Очень жаль. И вы не заметили ничего, достойного внимания?
— Нет. По крайней мере ничего такого, что заслуживало бы вашего внимания.
— Гм! Однако вы видели лордов Стюарта и Аррана?
— Последнего я не видел.
— И вы ничего не вынесли из беседы с лордом Стюартом?
— Лорд Стюарт был вежлив, но не общителен.
— А! Ну-ну, и скудны же ваши сведения! Желаю вам счастливого пути, сэр!
— Честь имею кланяться. И Леопольд ушел.
— Будь ты проклят! Повозитесь вы с ним, друг мой Уолсинхэм! Берегитесь этого немца! — закричал, оканчивая аудиенцию, Гундстон.
14 октября Леопольд был уже со спутниками своими в Лондоне, в гостинице «Белый Медведь», а 18-го отправился с докладом в Хэмптонкорт. Из осторожности он взял с собой список перевода донесения, а немецкий подлинник оставил в квартире. Было воскресенье, и гребцы сказали ему, что он увидит королеву на пути в церковь.
С едва преодолеваемым душевным волнением Леопольд поспешил в резиденцию двора, где уже волновалась народная толпа, и занял удобное место, откуда можно было видеть выход двора и шествие его к церкви. Некоторые из дворян оживленно рассказывали, что несколько дней тому назад из Нового Света возвратился капитан сэр Уолтер Роули, открывший в Америке богатый и обширный штат, который в честь королевы он назвал Виргинией. Он уже был принят королевой, и его ждут высокие почести. Здесь разговор оборвался, отворились ворота замка и в толпе воцарилась торжественная тишина.