— Он самый. Герард моё имя.
— Свободные комнаты есть?
— А как же!
— Нам нужны две. И желательно без клопов.
Хозяин озабоченно почесал пятернёй затылок. По его лицу было видно, что непомерные требования моего слуги смутили его и расстроили.
— Рози, — позвал он служанку. — Покажи господам лучшие комнаты. А вы (это уже нам) там сами выбирайте. Какая больше понравится, ту и займите. У нас нынче много свободных.
— Надеюсь, чистое бельё предполагается? — спросил я.
Поскольку говорил я негромко, кроме трактирщика этот вопрос услышали только Рози и небритый молодой человек, сидевший за ближайшим столиком. Оба они поглядели на меня с любопытством. А разве я что-то не то сказал?..
Только трактирщик сохранял гиперборейское спокойствие.
— Можно и чистое, — согласился он.
Спальни для гостей располагались на втором этаже, поэтому Рози повела нас наверх. Отперла пару дверей, протёрла подвернувшейся под руку тряпицей бронзовые зеркала, распахнула тяжёлые ставни, впустив в помещения дневной свет.
— Прилично… — задумчиво заметил Тибо. По его тону я понял, что это лучшее, что нам может предложить данный провинциальный трактирчик.
— Я сплю здесь, — сказал я, когда мы вошли во вторую комнату.
— Но ведь та просторнее, — недоумённо промолвил мой слуга.
— Не люблю большие помещения.
Тибо удивлённо посмотрел на меня, но промолчал. Похоже, раньше у меня были другие вкусы…
— Кстати, а где тут можно было бы помыться? — поинтересовался я у Рози, пока она перестилала постель.
— Я скажу, чтобы подогрели воду, господин.
Я прошёлся по комнате, выглянул в окошко. Небо затянуто серыми клочьями облаков. Дождь будет.
Итак, время шло, а память не прояснялась: основательно приложил меня покойный Гийом де Бош своей палицей. Ни черта я не помнил ни о себе, ни о своей жизни. Даже не знал, что за «Патерностер» и «Аве» должен прочесть. А ведь предполагалось, что я должен хорошо знать, что это такое.
Я отвернулся от окна и принялся рассматривать хлопотавшую в комнате девушку. Симпатичная. Была бы ещё симпатичнее, если бы сняла тот дурацкий платок, под которым спрятала волосы.
Моё внимание привлекло висевшее на стене бронзовое зеркало. Оно было маленькое и тусклое, но я обрадовался и с превеликим любопытством заглянул в него.
С той стороны мутного бронзового окошка отразилось лицо человека лет двадцати пяти — двадцати шести. Нос с горбинкой, тёмные волосы, узкое лицо, чуть впалые щёки, желваки на скулах, выдающийся вперёд подбородок. На подбородке — трёхдневная щетина. Тёмные глаза. Какие именно: тёмно-синие, карие или просто чёрные, определить нельзя — отражение в бронзовом зеркале не было достаточно ясным.
Мне вдруг стало неуютно. Из зеркала на меня пялился совершенно незнакомый человек.
Я поспешно отвернулся. В голове — полный бардак.
Спас меня от тягостных мыслей Тибо, который ввалился в комнату с нашими сумками. На душе сразу потеплело. По крайней мере, в этом мире был хотя бы один человек, на которого я мог положиться.
Тибо положил сумки в угол, поглядел на служанку, потом перевёл взгляд на меня. Он явно что-то собирался сказать.
— Да?
— Ваша милость, вы… эээ…ммм… вы кушать не хотите?
Я рассмеялся и хлопнул его по плечу. Мне-то есть не хотелось, а вот Тибо, похоже, проголодался.
— Пошли вниз. Зажарим трактирщика.
Тибо слегка оторопело посмотрел на меня, потом, сообразив, что это шутка, несмело улыбнулся. Мы спустились вниз.
Едва мы уселись, как рядом тут же возник месье Герард. Я кивнул Тибо: выбирай, мол, сам.
— У вас есть что-нибудь горячее?
— Каша с луком и салом.
Тибо посмотрел на меня: устраивает? Я решил, что напрасно передал ему инициативу.
— А что-нибудь мясное?
— Прикажете зарезать гуся?
— Милейший, давайте оставим гуся на ужин. Какие-нибудь холодные закуски имеются?
— Оленина, колбасы, паштет… капуста есть ещё солёная… грибы…
— Грибы. И оленину.
Хозяин кивнул, однако уходить не спешил.
— Что ещё? — спросил я.
Месье Герард посмотрел на меня с недоумением. Тибо же — с сильнейшим беспокойством.
— А вы пить ничего не будете?
— Будем, — успокоил я и Герарда, и Тибо. — Что у вас есть?
— Превосходное светлое пиво. Только сегодня открыли новую бочку…
На лице Тибо отразилось оживление. Я же поморщился:
— А кроме пива?
— Вино. Есть каорское, есть бургундское. Есть и с наших собственных виноградников… Ну а если вы там какой обет дали — молока могу принести… морс ещё имеется…