Мои ноги задрожали, и я крепче ухватилась за столешницу.
— Господи, я, блядь, чувствую, как ты становишься влажной.
Я сжала губы.
— Ты всегда готова для меня?
— Да, — прошептала я.
— Да?
— Да, папочка.
Его губы скользнули по коже моей шеи, когда его палец скользнул по моему клитору.
— Это моя детка, — прошептал он
Я прикусила губу.
Его рука разжалась, поднялась и скользнула по моему животу, так что он просто обнял меня.
— Аня, я проголодался, так что возьми себя в руки, детка, и сосредоточься на блинчиках.
— Хорошо, — прошептала я, и Найт прижал меня к себе, пока я делала пару судорожных вдохов и брала себя в руки. Словно почувствовав это, он поцеловал меня в шею и отпустил, как только моя концентрация вернулась и отпустил меня.
Он направился к кофе. Я сняла сковородку с плиты и подошла к тарелкам, расставленным на уже приготовленных подставках.
Я накладывала блинчики, когда Найт спросил:
— Хочешь кофе?
— Да, милый.
— Подогреть?
Я посмотрела на него и улыбнулась.
— Я в порядке. Завтрак готов.
Его лицо стало мягким, и он отнес свою кружку к барной стойке. Я поставила сковороду на плиту, убедилась, что все выключено, и присоединилась к нему.
Приступила к намазыванию маслом и добавлению сиропа.
Только когда я проглотила третий кусочек, я набралась смелости и сказала.
— Можно я спросить тебя кое о чем?
— Что угодно, — пробормотал он, жуя блинчики, и я посмотрела на него.
Я сидела на стуле рядом с ним, скрестив ноги. Его ноги были широко расставлены, и ему не нужно было говорить мне, что ему нравятся мои всемирно известные миндальные оладьи, потому что он откусывал от них огромные куски.
— Тебе нравятся блинчики? Спросила я, и его глаза скользнули ко мне.
— Да, — затем он засунул в рот еще вилку блинчиков.
Я хихикнула.
Он прожевал, проглотил и его брови поползли вверх.
— Это то, что ты хотела спросить?
Я покачала головой.
Затем я выпалила:
— У тебя есть трость?
Он слегка склонил голову набок и спросил:
— Что?
— Ты... прошлой ночью ты сказал, что мне нужен... ремень или трость. Итак... у тебя есть такой? Что-нибудь из этого.
Он изучал меня, а затем на его лице расплылась медленная, ленивая, порочная улыбка.
У меня подкосились пальцы на ногах.
— Делаешь домашнее задание? — тихо спросил он.
— Просто любопытно, — немного солгала я.
Он продолжал улыбаться своей порочной улыбкой, отвечая:
— И то, и другое, детка. Никаких хлыстов, лопаток и порезов. Если ты хочешь, чтобы я раздвинул границы, мы пойдем по магазинам.
Я моргнула.
— По магазинам?
— По магазинам.
О Боже.
Найт продолжал объяснять.
— Ремешок, края гладкие. Ты почувствуешь жжение, Аня, но никаких следов не останется. И чтобы развеять это любопытство, если ты немного облажаешься, то получишь мою руку. Если больше, то получишь ремень. Если сильно, то получишь трость.
Я старалась не ерзать на стуле и потерпела неудачу, но все равно поздравила себя с тем, что это было всего лишь небольшое ерзанье.
Однако Найт не упустил этого, и я поняла это, когда его рука поднялась, обхватила мою шею и притянула меня к себе, поворачивая и наклоняясь, пока наши лица не оказались рядом.
— Ты знаешь, но я все равно скажу тебе. Я чертовски рад, что тебе так понравилось принимать это, детка. Но такого дерьма не бывает, пока ты его не заслужишь. Если хочешь поэкспериментировать, после блинов я вдохновлюсь. Но я займусь твоей задницей, когда ты будешь дрочить, и только тогда. Если тебе это нравится, ты заслужишь это. И вот что я тебе скажу, хотя я тебе уже говорил, что если ты хочешь эту игру, я буду чертовски рад поиграть в нее с тобой. Ну таковы правила. У нас есть стоп-слово, мы сможем играть в эту игру, когда захочешь. И если ты этого не понимаешь, я контролирую ситуацию, вот в чем суть. Но, детка, если ты вступаешь в эту игру, это твой способ контролировать меня. Ты со мной?
Контролирующий Найт.
Мне это нравится.
Я кивнула.
— Не нервничай и не стесняйся этого дерьма, Аня. Я поведу тебя так далеко, как ты захочешь, пока меня это устраивает. Ты тоже не должна садиться на то, что тебе неприятно. Если я зайду слишком далеко, ты скажешь стоп-слово. Ты не сомневайся, я немедленно отступлю. Никаких последствий, детка, и я не буду разочарован. Обещаю. У нас есть только то, что есть сейчас, у меня все в порядке. А бывает и наоборот, тебе что-то нравится и ты хочешь большего, ты тоже говоришь мне. И я даю тебе это. Да?
Я кивнула.
Его взгляд задержался на мне.
— А теперь, когда я ем блины, мне нужно вдохновение? — мягко спросил он.
Я снова кивнула.
Он снова усмехнулся, медленно, лениво и порочно.
Мои ноги начали дрожать.
— Ешь, — прошептал он и отпустил меня.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и переключила внимание на блинчики.
Я успела съесть два кусочка, прежде чем зазвонила моя сумочка, лежащая рядом с сервизом Найта. Он протянул руку, перетащил ее через столешницу к себе, покопался в ней и достал телефон.
Он взглянул на дисплей, посмотрел на меня и протянул его мне, пробормотав.
— Сандрин.
Я взяла у него телефон, сглотнула, ответила на звонок и поднесла телефон к уху.
— Привет, милая.
— Аня?
От ее дрожащего, испуганного голоса моя спина выпрямилась, и я замерла.
— Сандрин, где ты? В чем дело? — спросила я и почувствовала, как рядом со мной насторожился Найт.
— О Боже... Аня, — прошептала она, и слова оборвались, а потом она разрыдалась.
Я перевела взгляд на Найта, который изучал меня, лицо его было пустым, глаза были настороженными, но я заговорила в телефон.
— Сандрин, милая, поговори со мной. Что происходит? Где…?
Внезапно телефон оказался не у моего уха. Он был у Найта в руке.
— Сандрин. Это Найт. Возьми себя в руки. Две минуты. У тебя неприятности? — пауза, пока я смотрела на него, прикованная взглядом к его бесстрастному лицу.
— Верно. Ты знаешь, где находишься? — еще одна пауза, и я начал дрожать. Найт посмотрел на меня, поднял другую руку и щелкнул пальцами, затем указал на свой телефон. — Он все еще там? — спросил Найт, когда я вскочила со стула и бросилась к его телефону.
О Боже.
О Боже.
— Все должно быть откровенно, Сандрин, так что расскажи мне прямо. Он заставил тебя это сделать или ты сама это сделала?
О Боже!
О Боже!
Я схватила телефон Найта и помчалась к нему.
— Хорошо, Сандрин. Быть честной это хорошо. Держись крепче. Помнишь парня, который подвозил тебя в прошлые выходные? — я протянула ему телефон, он взял его, а я стояла рядом и внимательно слушала.
— Хорошо. Либо он, либо я скоро будем там. Мы оба приедем. Мы разберемся с этим парнем и вытащим тебя оттуда. Держись крепче. Не делай глупостей. Избегай этого парня, пока ждешь, если сможешь. Хорошо? — еще одна пауза, затем, — Хорошо. Ты будешь держаться? — он подождал. Я ждала. — Хорошо, Сандрин. Кто-то идет. Я тебя отпускаю. Хорошо? — пауза, затем, — Скоро буду там.
Он отключил мой телефон и передал его мне, но тут же начал нажимать на кнопки на своем телефоне.
— Я знаю, что ты напугана, детка, но я должен вовлечь Курта в игру, — пробормотал он.
— Хорошо, — прошептала я.
В моем голосе даже слышался страх, поэтому я знала, почему его взгляд устремился на меня. Я также знала, почему его рука поднялась и обвилась вокруг моей шеи, твердая, теплая и крепкая, пока он подносил телефон к уху.
— Курт? Да, Найт. У меня тут ситуация. Ты нужен в игре, — он назвал адрес и кратко описал ситуацию, которое мне ничего не дало, — Я либо буду там, когда ты приедешь, либо встречу тебя там. Не жди, пока мы войдем. Она ждет одного из нас или нас обоих. Если ты приедешь первым, вытащи ее и доставь сюда. Тот, кто выйдет последним, разберется с парнем. Догадываешься? Засранец, но будь умным. Да? — он замолчал, потом добавил, — Позже.
Он нажал на кнопку и посмотрел на меня.
Я сделала вдох.
Найт передал телефон мне.
— Все не так плохо, как ты думаешь, но это пиздец. Вчера вечером она пошла куда-то, напилась в стельку, переспала. Судя по его адресу, у чувака есть деньги. Она пошла с ним домой. Он предложил ей кое-что, что поднимает настроение. Она не проявила энтузиазма, но была настроена решительно, поэтому согласилась. Он дал ей слишком много. Все прошло неудачно. Она почти ничего не помнит. Она все еще не в себе, возможно, под кайфом, определенно пьяна. Но в ней недостаточно того и другого, чтобы не понимать, что она напугана. Он не дает ей уйти. Не знаю почему, может быть, она просто плохо соображает и пьяна, а он обеспокоен, поэтому не отпускает ее, а может быть, он мудак. Но я выясню и разберусь с этим. Кто-то из вас с Вивикой или вы обе имели доступ к ее квартире?
— Обе, — прошептала я.
— Активируй Вивику. Одежду, нижнее белье, все, что, блядь, нужно этим чертовым сучкам. Тащи ее задницу туда, чтобы получить это, и вернись сюда, когда я верну Сандрин. Я не знаю, что она приняла, поэтому не знаю, что у нас на руках. Все еще может пойти под откос. Ты поняла?
Я кивнула.
— Мне пора, — сказал он мне.
Я снова кивнула.
Он быстро наклонился, чтобы поцеловать меня быстро, и уехал.