Его рука скользнула вверх и обвилась вокруг моей шеи, но его глаза не отрывались от моих.
— Она была в полном дерьме. Это все, что я знал, пока в нашей жизни не появился Карл и не разобрался с ее дерьмом. Ник принадлежит ему. Он никогда не давал мне почувствовать, что я не такой. Он усыновил меня по закону, дал мне свою фамилию. Я был маленьким ребенком, но я помню все это дерьмо до Карла. Это бессмысленно, не знаю, как она это делала, но, даже будучи в полном дерьме, она была хорошей матерью. Она любила меня, заботилась обо мне, как могла. Они, конечно, никогда не говорили об этом, и я, черт возьми, никогда не спрашивал, но, по-моему, он был бандитом, и он влюбился в уличную проститутку. Забрал ее с улицы. Помог ей завязать. Обеспечил ей хорошую жизнь. Это было непросто, но сработало.
— Я рада, что ты делишься этим со мной, милый, — сказала я ему мягко и осторожно. — Я хочу знать о тебе больше. Но мне интересно, почему ты делишься этим сейчас.
— Потому что у нее была хорошая жизнь, хорошие родители, хорошее образование. Она слетела с катушек, занимаясь всякой ерундой ради мужчин. Все становилось все хуже и хуже, пока вся ее жизнь не превратилась в сплошной бардак. Я не знаю своих бабушку и дедушку, как и Ник. Они расстались с ней, и она заставила их сделать это так, что они никогда не оглядывались назад. Даже ради внуков. Я не ясновидящий. Но я чертовски рано понял, что с женщинами может случиться много плохого. Очень много. И вы можете подумать, что я ошибаюсь, но это не так. Многое из этого происходит потому, что они совершают глупые поступки и они слабы. Твоя подруга слаба, и не потому, что ее отец считает ее красивой и драгоценной и говорит ей об этом. Она просто такая. Ей пора разобраться в себе, прежде чем, так или иначе, ее никто не сможет спасти и защитить.
— Мы с Вив поговорим с ней, — пообещала я.
— Делай это, пока не посинеешь, и не добьешься этого. Если не сделаешь, я буду следить за этим, и придет время, когда тебе нужно будет избавиться от нее, чтобы защитить себя, я буду опираться на тебя в этом вопросе. Она твоя подруга, и это будет твоим решением. Но я не отстану. Поняла меня?
— Поняла тебя, — прошептала я.
Его руки сжали меня.
— Хорошо, — пробормотал он. — А теперь я приготовлю вам с Вивикой обед. Есть ли что-нибудь, чего она не ест?
Боже, Боже, Боже, это был хороший, добрый человек, даже если он спокойно говорил о том, что заставляет людей дышать через трубку.
— Все зеленое и полезное по выходным. С понедельника по пятницу она придерживается строгой диеты с двенадцатью сотнями калорий и большим количеством овощей, поэтому в выходные может делать все, что захочет. Так что не делай салат. Вив не станет это есть.
Я наблюдала, как подрагивают его губы, а потом он пробормотал: - Кажется, мне нравится эта сучка.
— Она сабмиссив.
О Боже! Неужели я сболтнула лишнее?
Я наблюдала, как Найт медленно моргает.
Да, я проболталась.
Я прижалась к нему сильнее и сжала его руки.
— Не говори ей, что я тебе рассказала, — шепотом умоляла я. —Я даже не знаю, почему я тебе это сказала.
— Она узнала об этом до или после того, как ты сказала ей, что ты принадлежишь мне? — спросил он, полностью осознавая это.
О Боже.
— После.
Он ухмыльнулся.
— Встроенный советчик. Тебе повезло, детка.
Я закатила глаза.
Я почувствовала, как его тело затряслось от смеха, а его руки сжали меня.
Когда я снова закатила глаза, он спросил:
— Она принадлежит кому-то?
Я покачала головой и прошептала так, словно Вив, которая находилась в пространстве и стенах от меня, могла услышать меня.
— Ищет.
— Долго искать не придется, — пробормотал он.
— По ее словам, это прозвучало так, будто найти подходящего нелегко.
Его взгляд задержался на мне, и он ответил.
— Это, черт возьми, не так.
О Боже.
Его глаза стали ленивыми, голова наклонилась, он легонько поцеловал меня, а потом отстранился.
— Обед, — объявил он. — Никакого салата.
Да, хороший, добрый человек.
— Спасибо, милый, — прошептала я.
— Не за что, детка, — прошептал он в ответ. Я еще раз обняла его, он отпустил меня, и мы вместе вошли в дом.
Найт направился на кухню.
Я подошла к Вивике и Сандрин.
***
— Перевернись, детка.
Мое тело насытилось, запястья были привязаны к планкам изголовья кровати мягкими, прочными, черными шелковыми шарфами и я перевернулась на живот, что означало, что я придвинулась поближе к Найту, который теперь прижимался к моему боку.
Это было гораздо позже. Вив отвезла Сандрин домой, и мы наконец остались вдвоем.
— Приподнимись, обопрись на локти. Так будет удобнее, — мягко сказал Найт, положив руку мне на поясницу.
Судя по всему, он не собирался меня развязывать. А ведь он только что трахнул меня, пока я была привязана к его кровати, и я сильно кончила.
Дважды.
Но все равно, зная, что Найт не собирается меня развязывать, я дрожала.
Обхватив руками шарф, я приподнялась на локтях и обнаружила, что он был прав.
— Откинь голову на подушку и смотри на меня, — мягко приказал он, и я опустила голову, не сводя глаз с его красоты.
Его лицо приблизилось к моему.
Затем он тихо продолжил:
— Раздвинься для папочки.
Я облизнула губы, снова задрожав, на этот раз сильнее, и раздвинула ноги.
— Шире, детка.
О Боже.
Еще одна дрожь.
Я раздвинула ноги еще шире.
Его рука скользнула вниз, к моей заднице, и его пальцы впились в нее.
Его голос был твердым, когда он приказал:
— Аня, шире.
Я расставила ноги так далеко, как только могла, левую ногу пришлось протискивать через его тяжелые ноги, и он обхватил одну из них.
— Вот так, — мягко сказал он, поглаживая меня рукой по ягодицам. Потом он провел кончиками пальцев по коже моей попки и спины.
Он отстранился и устроился поудобнее, упершись локтем в подушку, и положив голову на руки, не сводя с меня глаз и кончиков пальцев.
— Скажи мне, тебе удалось достучаться до своей подруге? — спросил он разговорчиво.
Я не ожидала этого – быть привязанной к кровати, обнаженной, распростертой, а потом еще и разговаривать.
Боже, странно.
И горячо.
— Она чувствовала себя дерьмово, но она совершенно удивилась, когда я все рассказала. Она ожидала этого от Вив. Не от меня. Вив это тоже удивило, но Вив согласилась со мной, и мы с ней стали одной командой.
Его пальцы продолжали лениво касаться меня.
— Думаешь, она приняла это?
— Я не знаю, — тихо ответила я. — Было много слез и оправданий. Она была смущена. Мы обсудили ситуацию с Ником. Я рассказала ей то, что ты рассказал мне о том, что парень был увлечен ею, и она упустила свой шанс. Она была расстроена этой новостью, а Вивика была довольно резкой. Так что я надеюсь на это.
— Хорошо, — пробормотал он, его взгляд переместился на мою задницу, а пальцы продолжали двигаться.
Я оставалась неподвижной. Найт наблюдал за движением его руки. Это продолжалось долго. Достаточно долго, чтобы из горячего и сладкого ощущения оно превратилось в жгучее и мучительное.
Затем Найт прошептал:
— Люблю попку моей детки.
Мне понравилось, что он любит мою попку.
Его глаза вернулись к моим.
— И она дарила мне воскресенья.
Я улыбнулась ему. Это было лениво, и мои глаза были прикрыты, потому что я очень сильно возбудилась, но я сделал это.
— Что я должен ей вернуть? — спросил он.
Еще одна дрожь.
У меня была тысяча идей, но я готова была поспорить, что у него их было больше и лучше.
Я не стала этого говорить.
Вместо этого я заметила.
— Ты и так был очень щедр ко мне, Найт. Я только перевела нескольких клиентов. В этом нет ничего особенного.
Он склонил голову на руку.
— Для меня да.
— Хорошо, — прошептала я. — Но я также в долгу перед тобой за то, что ты заступился за Сандрин.
Уголок его рта приподнялся, и он согласился.
— Да, ты в долгу.
Я усмехнулась в ответ, но уже во весь рот.
Внезапно он наклонился ко мне, приблизив свое лицо к моему лицу, его пальцы едва заметно скользнули между моих ног, и мои бедра подпрыгнули.
— Так что ты собираешься мне подарить? — спросил он.
— Чего ты хочешь? — прошептала я.
— Чтобы знать, что ты мне дашь.
— Все, что ты захочешь, — немедленно ответила я, и его пальцы вернулись, едва касаясь меня. Они снова сделали это, но не там где мне было нужно. Я почувствовала намек, обещание, но на самом деле они не касались друг друга.
Я поежилась.
— Все, что захочу? — спросил он.
— Да, — вздохнула я.
— Все, что я захочу, — пробормотал он, словно обдумывая эту идею.
— Да, — повторила я на одном дыхании и снова изогнулась, когда его пальцы продолжали давать, и одновременно не давая ничего.
— Не двигайся, детка, — предупредил он, и мне потребовалось усилие, но я замерла.
Его пальцы двигались, отдавая все и ничего одновременно.
Я закрыла глаза.
Он убрал руку.
— Ты знаешь, что мне не нравится, когда ты закрываешь глаза, Аня.
Я открыла их.
Его рука вернулась.
— Хочешь знать, чего я хочу? — спросил он.
— Да, — выдохнула я.
— Я хочу знать, как долго ты сможешь терпеть это, прежде чем потеряешь контроль.