— Умерла?
Я кивнула.
— Семнадцать лет назад.
— Детка, сколько тебе? Двадцать три? Четыре?
— Семь.
Он поднял голову.
— Двадцать семь? — это прозвучало так, словно он мне не поверил.
— Да, двадцать семь.
Он изучал меня, но ничего не выдал.
Затем он заявил.
— И все же, она, должно быть, была молода.
— Печеночная недостаточность. Она была русской, то есть из России. Она пила водку, как обычную воду, и это не стереотип. Это вполне реально.
И так оно и было. И, к сожалению, она передала это моей тете.
Он посмотрел на двери, бормоча.
— Это гребанная правда.
Я не сводила глаз с его профиля и спросила.
— Ты русский?
Двери открылись, и его рука потянулась ко мне. На этот раз не к плечу, а к локтю, и он подтолкнул меня к выходу, ответив.
— Нет, блядь.
Его ответ был категоричным и, следовательно, оскорбительным, поскольку я наполовину русская, но я не стала спрашивать его об этом. Меня также удивило то, что он знает о привычках русских пить водку, но я не стала спрашивать об этом. Я просто прошла с ним через ярко освещенный цементный подземный гараж.
Он привел меня к элегантному, сверкающему спортивному автомобилю цвета оружейного металла, каких я никогда не видела. Он был таким чистым, что просто сиял, и выглядел так, словно его пригнали сюда прямо из демонстрационного зала. Я понятия не имела, что это такое, и единственной подсказкой было то, что на обороте было написано «Vantage». Я никогда не слышала о марке или модели с названием «Vantage». Все, что я знала, это то, что его спальня, квартира и одежда были потрясающими.
Он подтолкнул меня к пассажирской двери и открыл ее для меня.
— Что это за машина? — спросила я, прижимаясь задом к сиденью.
— Астон Мартин, — пробормотал он, глядя на мои ноги, в которых я раскачивалась. Это было все, что он сказал, прежде чем я закрыла дверь, и он пошел к водительскому сиденью.
Астон Мартин. Я не была уверена, но мне показалось, что какой-нибудь Джеймс Бонд или кто-то другой (или несколько из них) ездил на Астон Мартин.
Вау.
Я пристегнулась и огляделась, ощущая что, как и все, что имело отношение к Найту, было чистой роскошью.
Он сел в машину. Он не пристегнулся, но завел машину, и она заурчала вокруг нас.
Да, чистая роскошь.
Он обхватил рукой мое сиденье, развернулся и посмотрел назад, чтобы дать задний ход. Выехав, он выпрямился. Он включил передачу, и мы поехали.
Быстро.
Дерьмо.
Мы были на втором уровне парковки под зданием, и это напомнило мне об одном из моих немногих (но они у меня были) иррациональных страхов. Это был тот факт, что мне не нравилась подземная парковка. Конечно, там были огромные цементные колонны, которые, как я знала, кто-то с большим образованием проектировал чтобы выдержать вес большого здания. Но все, о чем я могла думать, это о том, что если бы этот чувак однажды напился на работе, напортачил и здание рухнуло, у меня не было бы никакой надежды. Не помогло и то, что у Найта была мощная машина и что ему явно нравилось исследовать границы ее функциональности, так что теперь он пугал меня по-другому.
Он нажал на кнопку, когда мы ускорялись по пандусу, который должен был привести нас к свободе. К счастью, он притормозил, чтобы решетчатые ворота (которые не пропускали сброд) поднялись, и мы оказались за пределами опасной зоны и остановились у въезда на улицу.
Я сделала глубокий вдох.
Найт позвал меня.
— Детка.
Я посмотрела на него и увидела, что он смотрит на меня. Или, точнее, на мою руку, которая мертвой хваткой вцепилась в подлокотник двери.
Его взгляд остановился на мне, и он заявил.
— Во-первых, я за рулем с двенадцати лет. Я знаю, что делаю, так что можешь перестать пытаться слиться с машиной, расслабься и получай удовольствие. Во-вторых, я должен знать, куда еду.
— Ты водишь машину с двенадцати лет? — спросила я.
Он не ответил. Вместо этого он спросил в ответ:
— Куда я направляюсь?
— Кэпитал Хилл.
Он отвернулся, повернул налево, и я дала ему свой полный адрес.
Никто не разговаривал, пока он ехал по улицам так, словно пытался установить рекорд скорости на участке от центра Денвера до Кэпитал-Хилл. Я попыталась «расслабиться и получить удовольствие». У меня с треском провалилась эта попытка, но мне удалось оторвать руку от подлокотника, хотя во время молитвы я сцепила обе руки на коленях.
Мы заехали в мой квартал, и он нашел необычное место для парковки ночью, днем или в любое другое время на улице через два дома от моего дома. Однако это было не место как парковка. Скорее, проход. Тем не менее, на одном дыхании, со скоростью, от которой мое сердце подкатило к горлу, при параллельной парковке он втиснул свою дорогую машину на такое место, которое, я была уверена, ей не подойдет, но каким-то образом вписалась.
Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и повернулась к нему, чтобы поблагодарить, радуясь, что ночь закончилась, и радуясь тому, что я провела с ним время.
Но мой взгляд упал на его спину, когда он выходил из машины.
— Дерьмо, — прошептала я, не уверенная, что мне нравятся его своеобразные проявления джентльменства. Он решил подвезти меня. Не оскорбляя меня и подметил, что мне это необходимо. Защищая меня от того, что я могла бы увидеть в спальне. Джентльмен и Найт как-то не сочетались. Меня это озадачило, потому что я знала, что не должна забивать себе голову, учитывая, что это был единственный раз, когда я была в его присутствии, но я также знала, что буду забивать себе голову не только этой ночью.
Я расстегнула ремень безопасности. Моя дверь открылась, его длинные пальцы обхватили мой локоть, и я вышла. Он захлопнул дверь и повел меня к тротуару, но остановил нас обоих.
Я подняла на него глаза, собираясь сказать, что благодарна ему за поездку и за внимание, и за то, что он не обязан провожать меня до моего дома, но слова не шли с языка. Это было потому, что его взгляд был направлен вдоль квартала, и я посмотрела туда же, куда и он.
В те времена, когда экономика была на высоте, моя улица процветала. Дома были отремонтированы, перекрашены и прекрасно озеленены. Два убогих многоквартирных дома обвалились, и на их участках можно было построить шикарные, модные кондоминиумы. Автомобили на улице были новыми. Может, и не роскошными, но и не экономичными, и атмосфера была спокойной. В этих домах и кондоминиумах жили семьи или пары с двойным доходом. Они заботились о них, и это отражалось на всем квартале.
За исключением моего многоквартирного дома, который Найт и осматривал. Он был старым. Никто не задумывался о том, как он будет выглядеть, когда его построят. Никто не заботился о том, как за ним теперь ухаживать. Это было бедствием для района. Хорошо, что арендная плата была низкой, и к ней прилагалось место для парковки. Плохо было то, что соседи ненавидели это место, ненавидели арендодателя, а иногда, по ассоциации, ненавидели арендаторов, в том числе и меня.
Теперь, как ни странно, Найт пристально смотрел на него, и снова его лицо ничего не выражало, но его созерцание было глубоким.
— Найт, — тихо позвала я. Его голова слегка дернулась, и он перевел взгляд на меня. — Тебе не обязательно провожать меня до моего дома. Я в порядке. Спасибо, что привез меня домой.
Он не ответил и снова полностью проигнорировал меня, когда, все еще держа меня за локоть, повел нас к моему дому.
— На самом деле, — продолжала я, пока мы шли, — Это хороший район.
Я как будто ничего не говорила. Не сводя глаз с моего дома, он продолжал двигаться, его пальцы крепко сжимали мою плоть.
Я вздохнула и сдалась. Это было не так уж далеко, и скоро все закончится.
Мы поднялись по ступенькам к двери, и Найт остановил нас.
Я подняла на него глаза, чтобы еще раз поблагодарить, но он заговорил раньше меня.
— Введи код, детка.
Я уставилась на него и спросила.
— Код?
Он мотнул головой в сторону клавиатуры у двери.
Я посмотрела на клавиатуру, понимая, что она не работает, потому что не работала уже полгода. Я подняла руку и толкнула незапертую дверь. Когда я это сделала, могу поклясться, что услышала тихое шипение, похожее на раздраженный выдох, но когда моя голова быстро повернулась к нему на звук, он просто протащил нас сквозь толпу.
Когда мы оказались внутри, он остановил нас. Он посмотрел на меня сверху вниз и сказал.
— Детка, пожалуйста, скажи мне, что ты живешь не на первом этаже.
Это было странно, и я посмотрела в коридор на двери квартир на втором этаже.
Я посмотрела на него и ответила.
— Нет, на последнем.
— Слава Богу, — пробормотал он.
Он повел нас, разглядывая первую лестницу, на которой была натянута веревка, а к ней было прикреплено небрежно напечатанное от руки объявление с надписью «Не используется». Затем Найт повел нас к лифтам, но его шаги замедлились, когда он увидел небрежно написанную от руки табличку с надписью “Не работает”. Я определенно услышал его вздох, когда он повел нас к другой лестнице и поднялся по ней.
Я не знала, что с этим делать, но это меня немного разозлило. Я имею в виду, он ясно дал понять, что знает, откуда я родом, и это не страна просторных гостиных и Астон Мартинов. Может, мое здание и было дерьмовым, а арендная плата относительно дешевой, но оно также находилось в относительно безопасном районе, так что арендная плата была не такой уж дешевой, и, следовательно, арендаторы были довольно крутыми. Например, пока мы поднимались по лестнице, не было никаких шумных вечеринок (в отличие от его дома), и все было тихо и умиротворенно.