Найт на мгновение замолчал, а потом тихо спросил:
— Детка, зачем ты рассказываешь мне все это дерьмо?
— Потому что ты только что раскрыл мне все свои секреты. Я подумала, что должна отплатить тебе тем же.
При моих словах он мгновенно опустил голову, чтобы рассмотреть свои ботинки, но я знала, что он их не видит, потому что увидел, как он закрыл глаза, опускаясь вниз.
— Найт?
Он вскинул голову и прорычал:
— Сюда.
Я подошла к нему, и в двух шагах от меня он вытянул руки, его пальцы крепко сжали мои бедра, и он притянул меня к себе, обхватив руками. Одна его рука по-прежнему крепко обнимала меня за талию, прижимая к себе, в то время как другая скользнула вверх и запуталась в моих волосах.
Не сводя с меня пристального взгляда, он прошептал:
— Ты в порядке с этим дерьмом?
— Признаюсь, это шокировало меня. Но ты сказал, что, если я услышу какую-нибудь хрень, я должна прийти к тебе, и ты все объяснишь. Ты объяснил, и сделал это тщательно. Но, в конце концов, я та женщина, которая тебе нужна, Найт. Я была создан для тебя такая, какая я есть. Чего ты не понимаешь, так это того, что ты мне подходишь таким, какой ты есть. Я понимаю это, милый. И я поняла это уже давно.
Я не успела договорить «давно», но как раз перед тем, как его рука, зарывшаяся в мои волосы, наклонила мою голову в одну сторону, в другую, и его губы прижались к моим.
Затем он начал поглощать, а я держалась, как обычно, как всегда, наслаждаясь поездкой.
Он оторвал свой рот от моего, но скользнул губами по моей щеке к уху, прижимая меня к себе так крепко, что казалось, он никогда меня не отпустит, и прошептал:
— Черт, я люблю тебя.
— Я знаю, милый. Я тоже тебя люблю. И раз уж мы делимся секретами, ты должен знать, что я поняла это, когда ты укрыла меня одеялом. -
Он поднял голову и поймал мой взгляд.
— Что?
— Наше первое, очень долгое, очень странное, очень насыщенное свидание. Я заснула, а когда проснулась, ты укрыл меня одеялом. С тех пор, как умерли мои родители, никто не беспокоился о том, что я могу простудиться. До тебя. В глубине души я знала, что мужчина, который подумал бы об этом и предпринял что-то в связи с этим, что заставило меня улыбнуться, был тем, кто мне нужен. Я поняла это только... только сейчас. Но, знаешь... ты должен знать.
Он усмехнулся мне, но пробормотал:
— Никогда не выброшу это одеяло.
— Только попробуй, я повалю тебя на землю.
Я почувствовала, как его тело прижалось к моему, и улыбнулась ему.
Моя улыбка угасла, и я прошептала:
— Еще кое-что, что ты должен знать, милый, и мне очень жаль, но Ник договорился об этом с Дрейком Нэйром. Он был на улице возле моего дома. Он наблюдал за этим. Он не подходил ко мне близко, но Нэйр сказал, что Ник разговаривал с ним. И по тому, как Ник наблюдал за мной, я поняла, что это он все подстроил.
Я видела, как Найт резко вздохнул, и раздраженно выдохнул.
— Прости, детка, — пробормотал он.
— Мне тоже, но это уже сделано, так что неважно.
— Не все равно. Перекладываю это дерьмо на Карла.
Наклонив голову, Найт начал перебирать пальцами мои волосы, отвечая:
— Я разбирался с этим. Больше не разбираюсь. Карл знает, что Ник настолько вляпался, что сойдет с ума. Держись, детка. А еще он пристегнет свою задницу к сиденью авиалайнера через пять минут после того, как я поделюсь, и прилетит в Денвер, чтобы надрать своему парню новую задницу.
Я моргнула.
Губы Найта подергивались.
— Просто, чтобы ты знала, Карл был мускулистым местным здоровяком. Единственный способ, которым он смог оторвать мою маму от ее сутенера, - поиметь его. Что он и сделал. Карл хороший человек, но это не значит, что он чист. Он большой, хорошо сложенный, и он умел и до сих пор умеет позаботиться о себе. У Ника не было привычки наезжать исключительно на меня. Карл умеет заставить его держать себя в руках. Ник не пойдет по пути Карла, и самое меньшее, что он сделает, это позаботится о том, чтобы это дерьмо больше не просачивалось к нам с тобой. И Карл, вероятно, будет очень зол, что я скрыл от них то, что у меня есть, и он будет громко заявлять об этом. Ты рядом, не принимай это близко к сердцу. Он будет набрасываться на меня, но он никогда не обидит женщину и не выведет ее из себя напрямую. После того, как он порвет меня на куски, ты окажешься рядом, клянусь Богом, детка, он повернется к тебе и предложит угостить пивом и помассировать ноги.
Я начала хихикать.
— Это не шутка, — сказал мне Найт.
Я захихикала еще сильнее.
Найт наблюдал за мной, улыбался, и его пальцы пробежались по моим волосам.
Я прижалась ближе.
Его улыбка погасла, и он мягко сказал:
— Ладно, детка, ты все поняла. Теперь я даю тебе слово, что это все, но это также все, что ты получишь. Это дерьмо, девчонки, русские, это мое дело, а не моя жизнь. Ты моя жизнь. Это не имеет значения, кроме того, что я должен делать, чтобы поддерживать ее, что отнимает у меня время и энергию. Ты не новая лучшая подруга для пятидесяти семи сук. Для тебя этого не существует. Рэш, он крепко связан с Вивикой и становится еще крепче. Он не хотел, чтобы между ними были секреты. Но ты должна знать, что он установил этот закон и для нее. Бизнес есть бизнес, дом есть дом, жизнь есть жизнь. Во-первых, вы с Вив ни при чем, вы оба только последние. Ты должна поделиться с ней, чтобы она знала, что ей не нужно беспокоиться о том, что она скрывает что-то важное от своей подруги, вы двое поговорите. Как только это будет сделано, а в остальном, детка, мы будем жить тихо. Ты со мной?
Я кивнула.
Его пристальный взгляд блуждал по моему лицу.
Затем он прошептал:
— Ты со мной.
— Всегда, Найт.
Его взгляд встретился с моим.
— Трахни меня, — прошептал он, — Трахни меня, — повторил он, тепло разлилось по его лицу, и он повторил это снова, — Трахни меня.
Он говорил это, когда я делала что-то, что его трогало (и, конечно, в другие моменты).
И вот тогда я поняла. Для Найта «мое сладкое никогда не становилось кислым».
И это значило для него все.
И тогда я поняла, что отдаю ему все, точно так же, как он отдавал мне.
И это значило для меня все.
Я прижалась к нему, обхватила его руками, откинула голову назад и улыбнулась своему мужчине.
Эпилог
По-настоящему
Я ПОЧУВСТВОВАЛА, КАК РУКА НАЙТА ЛЕГКО СКОЛЬЗНУЛА мне между моих ног.
— Проснись, детка, — прошептал он мне на ухо, и я открыла глаза.
Он позвонил мне перед тем, как я собиралась идти в кровать, и сказал, что хочет, чтобы я надела в постель (красную ночнушку с черными кружевами и, как обычно, больше ничего) и чтобы я не укрывалась одеялом.
Я так и сделала.
Я лежала в основном на животе, моя верхняя нога была высоко задрана, а нижняя слегка согнута. Идеальный доступ, и я поняла это, когда мой живот скрутило от того, что его рука делала между моих ног.
— Я проснулась, — сонно пробормотала я.
— Хорошо, детка, — прошептал он, не отрывая губ от моего уха, — Вставай. Поза для папочки. Ты знаешь, как мне это нравится. Лицом к изголовью кровати. Руки вверх. Да?
— Да, папочка, — тихо согласилась я, и его палец скользнул глубже во влажное местечко у меня между ног.
Мои глаза закрылись.
Моя награда.
Его рука исчезла, как и тепло его тела за моей спиной.
Я приподнялась. Встав на колени и широко расставив их, я медленно подняла руки вверх.
Я почувствовала, как Найт придвинулся ко мне сзади. Его руки скользили по шелку моей ночнушки, по всей ее длине, и это было восхитительно. Его губы перешли на мою шею и стали работать там. Это было еще лучше. Затем его пальцы впились в глубокий, нижний кружевной край ночнушки, и он медленно потянул ее вверх по моему телу. Его губы оторвались от моей шеи, ночнушка освободилась от моих рук и исчезла.
— Так, детка, — его губы снова оказались у моего уха, — Держись за изголовье кровати. Держи руки там. Не двигай ими. И можешь говорить, если захочешь. Хорошо?
— Хорошо, папочка.
— Хорошо, — прошептал он мне на ухо, затем его язык прошелся по моей шее, когда я опустила руки и схватилась за изголовье кровати.
Его руки вернулись ко мне, двигаясь, скользя по моим ребрам, животу, бедрам, вниз по внешней стороне бедер, и вверх по внутренней стороне. Едва заметное прикосновение между ног. Губы и язык на моей шее, на моем плече. Его руки скользнули вверх по моим бокам, по изгибу подмышек, вниз по рукам, затем обратно.
Я дрожала и держалась, когда его легкие, любящие прикосновения проникали в меня.
Снова скольжение, потом одна рука опустилась ниже, другая обвилась вокруг моей груди.
Да.
— Моя малышка хочет, чтобы папочка поиграл с ней?
— Да, — выдохнула я, дрожа, ожидая, желая прижаться к его рукам, которые согревали меня, но ничего не давали.
— Ты можешь двигаться, Аня. Я хочу почувствовать, как ты возбуждаешься, — прошептал он мне в шею.
Я уже была возбуждена.
Но.
Ура.
Найт играл. Я двигалась, стонала, хныкала, напрягалась, терлась, перекатывалась.