Шовелен с тревогой поглядел на часы: где же запропастился Дега со своими людьми? Настал час дерзкого англичанина!
– Вы едете в Париж? – самым непринужденным тоном спросил он сэра Перси.
– Будь я проклят! Конечно, нет! – со смехом воскликнул Блейкни. – Я только в Лилль. Неудобное место теперь Париж, месье… э… э… Шобертен… простите, месье… Шовелен.
– Для вас, сэр Перси, Париж не может представлять никаких неудобств, – язвительно возразил Шовелен, – ведь вы не принимаете участия в современных волнениях.
– Да, это дело не мое… Но все-таки удивляюсь, как может наше проклятое правительство поддерживать вас! А все старый Питт, который трусит! Что, вы спешите, сэр? – прибавил Блейкни, видя, что Шовелен опять вынимает часы. – У вас, вероятно, назначено свидание? Не стесняйтесь, прошу вас! – Он встал из-за стола и придвинул свой стул к огню. – Мне тоже нет никакой охоты торчать в этой берлоге, хотя мне-то некуда спешить, – беспечно продолжал он. – Черт возьми, сэр! Вы опять смотрите на часы? Уж не думаете ли вы, что время от этого пойдет скорее? Что? Вы ждете друга?
– Д-да, м… м… друга.
– Надеюсь, не даму, месье аббат? – с громким хохотом воскликнул сэр Перси. – Этого, кажется, святая церковь вам не разрешает. Что? Садитесь поближе к огню: становится чертовски холодно.
Он ударом ноги поправил дрова, отчего те вспыхнули ярким пламенем, и подвинул к камину второй стул.
Шовелен, дрожащий от нетерпения, не мог отвести взгляд от входной двери, а потому уселся к ней лицом.
– А что, этот ваш «друг» очень красив? – лукаво осведомился Блейкни. – Эти маленькие француженки бывают дьявольски очаровательны! Впрочем, бесполезно спрашивать, дело известное: церковь не имеет соперников в вопросах эстетического вкуса… что?
Но Шовелен не слушал его, впиваясь взглядом в дверь. Его тонкий слух уловил мерный шум шагов целой группы людей, приближавшихся к дому.
Сэр Перси, по-видимому, также его услышал. Он встал, подошел к столу и, повернувшись спиной к Шовелену, незаметно высыпал в свою табакерку весь перец из стоявшей на столе перечницы.
– Что вы говорите, сэр? – громко обратился он к Шовелену, поглощенному предвкушением близкого торжества.
– Я? Извините, сэр Перси, я не совсем расслышал ваши слова.
– Я говорю, что жид на Пиккадилли достал мне дивного табака. Такого у меня никогда еще не бывало. Не желаете ли попробовать, господин аббат?
Он небрежно протянул табакерку, и ничего не подозревавший Шовелен машинально взял щепотку.
В то же мгновение Шовелен поднес «табак» к носу и ему показалось, что его голова разрывается на части. В глазах у него потемнело, и он почти задохнулся от страшного непрерывного чиханья, а пока он бессильно корчился на своем стуле, ослепший, оглохший, одуревший, Блейкни не торопясь надел шляпу, бросил на стол несколько монет и спокойно вышел из комнаты.
Глава 26
Когда Маргарита опомнилась от всего, что только что произошло на ее глазах, ее сердце наполнилось глубокой радостью, хотя она и сознавала, что беспомощное состояние Шовелена продлится лишь несколько минут и что сэр Перси все-таки не знает, какая страшная опасность ему грозит.
Где-то совсем близко раздалось бряцание оружия, потом голос Дега. Шовелен, шатаясь как пьяный, добрался до порога и распахнул дверь.
– Видели высокого… иностранца? – с трудом прохрипел он между двумя приступами кашля.
– Где, гражданин? – изумился Дега, входя в комнату.
– Здесь… тут… пять минут назад!
– Мы никого не встретили около дома, гражданин, и…
– И опоздали ровно на пять минут! – с бешенством прошипел Шовелен. – Где вы так долго пропадали? К счастью, дело поправимо, иначе вам пришлось бы плохо, гражданин Дега!
Лицо и голос Шовелена выражали такую угрозу, что Дега побледнел.
– Высокий англичанин… – начал он.
– Сейчас только сидел со мной за этим самым столом, – с яростью перебил Шовелен, – но так как я был один, то и не мог задержать этого нахала. Брогар – дурак из дураков, а проклятый англичанин и ловок, и силен как бык. Он выскользнул у нас из рук!
– Гражданин, он не мог уйти далеко: капитан Жютле ручается, что ни одной живой душе не позволит пробраться к берегу.
– Это мы увидим! Объяснили вы людям, что они должны делать?