От деревни Бетис до города Ромстока было сто двадцать километров и между двумя этими населенными пунктами лежало еще пятнадцать деревень и поселков, а потому у него был начать агитацию уже сегодня и потому он благоухал лавандой, запах которой так нравился трудовичкам, хотя она и была под негласным запретом Сына Неба. Почему, это был особый разговор. Лаванда, оказывается, разрушительно воздействовала на преобразователь жизни и тормозила процесс окончательного преображения совчелов. Но это было еще не самое сильное средство. Обыкновенный ванилин и вовсе был для совчелов сильнейшим ядом, который буквально сжигал их плоть. Тетюр, воспользовавшись этой информацией, изготовил на базе ванилина еще более мощный яд.
Кирилл никуда не торопился и потому велел Бурбону двигаться легкой рысцой. В этом районе трудовики занимались в основном животноводством и выращиванием кукурузы для серых. Дорога плавно уходила вглубь острова. Справа и слева лежали поля, на которых уже поднимались побеги кукурузы, а на огороженных пастбищах паслись без присмотра пастухов черно-белые коровы. Примерно через час ему попались первые электромобили, которые приехали за взводом солдат, квартировавших в крохотной, дворов на сорок пять, деревушке. Притормозив, он спросил куда они едут и их командир, по внешнему виду обычный солдат, смело глядя ему в глаза четко доложил, что у начались недельные тактические учения. Он поблагодарил сержанта и пожелал ему успехов.
Солдаты на его взгляд были прекрасно экипированы, вооружены и обучены. На этот раз они были одеты в штаны и куртки камуфляжной расцветки, а не в свои обычные серые мундиры. За спиной у всех были большие кожаные ранцы с притороченными к ним стальными касками с прорезями для рогов, обтянутые маскировочной сеткой. Глядя на этих бравых чертей, он подумал: - "Да, плохо пришлось бы Грунральду и Джулиано со всеми его союзниками, пойди на них войной эти парни. Они с их рыцарями и лучниками, против пулеметов и базук и трех дней не продержались бы". Уже одного этого, по идее, вполне должно было хватить для того, чтобы испортить ему настроение, но он остался спокоен и весьма дружелюбно улыбался солдатам.
Не успел он отъехать от перекрестка, как к этому месту подъехал большой открытый джип, в котором сидело семеро светлейших офицеров. Он остановился и вышел из своего тарантаса. Светлейшие от этого чуть из штанов не выпрыгнули, но не показывая вида, поздоровались с ним очень вежливо, хотя и переглянулись между собой. Не смотря на то, что они опешили, разговор завязался очень легко. Светлейший лорд с погонами майора, рассказал ему о том, что целую неделю они проведут в лесу, отрабатывая приемы ведения партизанской войны. Кир не удержался и угостил парней тремя бутылками небесного бренди, при виде которого у них вытянулись физиономии, и двумя большими батонами синей колбасы, очень редкого и вкусного деликатеса по словам Марио, но для него имевшего до жути противный вкус. Да, и бренди, имевший запах керосина пополам с чесноком, восторга у него тоже не вызывал.
Офицеры нечем было одарить его в ответ и они просто поблагодарили светлейшего лорда-инспектора за доброту и тоже пожелали ему всяческих успехов. Эксперимент с угощением туземцев харчами из кладовки лучезарного лорда Урука, командира "Левиафана", прошел вполне успешно. Теперь Кир был почти уверен в том, что он сможет доехать до Калемана, ведь этим добром был доверху забит передний багажник его таратайки. Оба острова были соединены теперь не просто дамбой, а самым настоящим тоннелем, по которому ходили поезда. Джон Морбрейн, по слухам, жил там в каком-то неприступном замке и выбирался из него крайне редко, пять-шесть раз в год. Но каждые два года, второго января, он совершал свою очередную атаку.
Теперь Кир знал доподлинно как именно это происходило. Марио Каничи был очевидцем такого нападения. Черный Маг за каких-то несколько часов без боя, в одиночку захватил остров размером с Францию и населением в двадцать шесть миллионов человек. Он приехал в Беренгор под видом небогатого дворянина и въехал на площадь перед дворцом префекта. Близился полдень, время, когда герцог Каничи лично принимал прошения и на площади собралось множество народа. Когда он вышел на балюстраду перед дворцом, Джон Морбрейн, сидевший на своем громадном черном жеребце сложив руки на груди и, словно бы задремав, встрепенулся. Он вскинул руки и герцог увидел на его груди огромный золотой медальон с черным черепом, из глазниц которого тотчас повалил черный дым и, струясь вдоль рук мага-дворянина, стал подниматься в небо, расширяясь двумя конусами.