Кирилл посмотрел на юную магессу-феминистку насмешливо и с притворным удивлением спросил её:
- Господи, Фелли, тебе-то это зачем? Тетюр, например, тот вообще считает, что магу-проводнику вовсе не стоит совать свой нос во все эти политические дрязги. Он и пошел со мной только потому, что Грунральд побаивался его больше, чем меня. Так сказать, для придания моей персоне большей важности и веса. Этот тип на полном серьезе считает, что в его обязанность входит только материально-техническое снабжение рыцаря, да, еще, выбор очередной миссии и инфильтрация на территорию возможного или явного конфликта с силами зла и, представь себе, дорогая, я с ним полностью согласен.
Фелиция, явно, хотела возразить, но тут подал голос Ханг Туах, который, грустно улыбаясь, уныло спросил:
- Кир, похоже на то, что в твоей схеме совсем не осталось места для нас, магов Ильмина?
- Ханг, ты хоть думай, что ты говоришь! - Сердито одернул мага Кир - Да, без вас, магов, Ильмин все равно что патрон без пороха и капсюля! Блестящая цацка и не более того. Уж для кого-кого, а для вас уже теперь настали совсем другие времена. Теперь вы должны стать учениками не для считанного числа людей, а чуть ли не для всех ильмиан и только таким образом вы сможете обеспечить процветание Ильмину. Роджеру нужны не только опытные маги-врачеватели, но и талантливые маги-ремесленники и маги-фермеры. Честно говоря, Ханг, я вообще подозреваю, что только так Ильмин и сможет войти в Золотой круг.
- И чем больше на Ильмине будет магов, тем выше этот мир будет котироваться в глазах Мастера Миров, Ханг, ведь он сам первый и самый могущественный среди всех магов Вселенной. - Донесся от порога твердый и уверенный голос Тетюра, который вслед за этим строго сказал - Фелиция, немедленно пошли домой, я устал и очень хочу... - Немного помедлив, он пылко воскликнул - Тебя!
Глава семнадцатая
Воздушная эскадра скрытно вышла на рубеж атаки еще затемно. Летающие корабли, поднявшись на высоту в три километра, встали в дрейф, взяв противника в кольцо. Восьмерка драконов, закованных в перлитовую броню от морды, до кончика хвоста, парила в небе на пятикилометровой высоте в пятнадцати километрах от стана врага. Огромный лагерь военной коалиции был разбит на берегу реки Дорнье и был расположен крайне неудачно с точки зрения военной науки. Маршал Торсен, одетый в перлитовый бронежилет, стоял на носу флагманского корабля и рассматривал лагерь в мощную панорамную стереотрубу, последнее изобретение Гуила.
Все летающие корабли эскадры, а их насчитывалось две с половиной сотни без малого, находились под защитой магической вуали забвения, делавшей их попросту невидимыми, а потому Кир был беспечен и весел. Глядя на то, какой бардак устроили внизу ильмианские вояки он чуть ли не хохотал над их безалаберностью. Эти болваны, в тайне собрав огромную армию в безлюдной степи, вышли на главную дорогу, ведущую из Британии в Феринарию, в каких-то три дня дошли до пограничной реки Дорнье и встали лагерем перед мостом, переброшенным через эту водную преграду, имевшую в ширину добрых три километра. Место при этом они выбрали для этого крайне неосмотрительно и неудачно.
Именно здесь, в пяти километрах от моста, в Дорнье впадала, разбиваясь на несколько проток, другая река, немного поменьше - Рона. К тому же её низкий правый берег, обращенный к лагерю, был топким и болотистым. Таким образом слева к этой огромной армии места для маневра по сути дела не было. Но хуже всего было то, что позади и справа его тоже не наблюдалось, ведь две реки образовывали вместе с высоким, практически отвесным, каменным плато, по которому шла широкая и удобная дорога, неправильный треугольник, являвший собой самый настоящий капкан. В теле плато был прорублен удобный спуск к реке, но если поставить войска на нем и на мосту, то нескольких тысяч арбалетчиков с мощными станковыми пятиструнами вполне хватит для того, чтобы за сутки, максимум двое истребить всю армию семи королей.
Их не спасло бы даже то, что они уже успели возвести еще два деревянных моста по обе стороны от каменного и даже выставили на феринарийском берегу отряды боевого охранения и возвели некое подобие земляных укреплений. Мосты можно было легко сжечь, оба отряда уничтожить и спокойно приняться истреблять коалиционную армию. Возможно, что для обустройства лагеря бойскаутов или строительства города это место было идеальным, но только не для того, чтобы поставить здесь лагерем огромную армию. Так что король Джулиано Веселый, главнокомандующий коалиционной армии вляпался в дерьмо по самые уши и это Кир понял еще вчера вечером, когда отправился в разведку на Аттиле.
Остановись он на плато и с его огромной армией справится было бы очень трудно, но ему, видимо, не устраивало каждый день посылать обозы за водой, вот он и влез сдуру в этот мешок вместе со всеми своими товарищами. Кириллу было просто жалко этих здоровенных молодых балбесов, старшему из которых, королю Джулиано, было всего двадцать семь лет, поддавшихся на агитацию каких-то мошенников. Помимо грубого тона их писульки, вели они себя очень корректно и просто-таки по-рыцарски. На мост они не ступили и ногой, гарнизон крепости, стоявшей у моста на феринарийском берегу, ничем не побеспокоили и вообще показывали себя в этом идиотском походе истинными джентльменами. К тому же и лагерь они разбили просто образцово-показательный.
В центре лагеря, в полутора километрах от дороги, стоял на холме большой белый шатер короля Джулиано, вокруг которого развевались на флагштоках флаги его корешей. Рядом с ним стоял еще один шатер синего цвета, - штабной. За ними и наблюдал Кир. Операция под кодовым названием "Большая вздрючка" вошла в свою финальную фазу. Было половина одиннадцатого. Условный час. Через мост галопом пролетели пятеро безоружных всадников под белым флагом и помчались к лагерю. Через десять минут они уже достигли первого поста, остановившись на пару минут, объяснили солдатам зачем они здесь и, в сопровождении десятка кирасиров помчались дальше, к штабному шатру главнокомандующего.
Король Джулиано, как и все его кореша, к этому времени уже давно проснулся, сделал зарядку, позавтракал, погарцевал полчаса на горячем жеребце и, вернувшись в свой шатер, чем-то там занимался. Скорее всего любовью со своей королевой, поскольку королевич, пацан лет шести, верхом на пони катался по улицам лагеря в сопровождении многочисленной толпы нянек. То, что вестовые короля, по приезду парламентеров, не бросились немедленно в его шатер, лишний раз убедило Кира в том, что этот парень в данный момент ублажает свою супругу и он даже проникся к этому коренастому, смуглолицему крепышу с обаятельной улыбкой, симпатией. Ему все меньше верилось в то, что этот веселый и, кажется, очень счастливый парень, вдруг, воспылал ненавистью к Мастеру Миров и, переметнувшись на сторону сил зла, решил расправиться с его рыцарем, оказавшемся в самом гиблом и опасном месте на всей Палестине, в провинции Ренделон.
Поражало его и то, что его коллеги-короли из Срединной Палестины, которые до недавнего времени грызлись между собой, словно собаки из-за костомахи, и без интриг Грунральда, вдруг, ни с того, ни с сего взяли, да, и помирились. Благодаря ракетным ускорителям им удалось быстро перевезти в Барилон всю престарелую родню этих заговорщиков, но ситуация не очень-то прояснилась, хотя кое-какие улики, говорящие в пользу того, что этих раздолбаев сбили с панталыку агенты Черного Мага, появились. Правда, кроме слухов о лже-рыцаре, появившемся на Ильмине, им ничего так и не удалось узнать. В таких условиях было трудно как обвинять королей и прочих правителей в связях с Хозяином Тьмы, так и говорить об их полной невиновности тоже было весьма затруднительно. Было ясно только одно, кто-то пытался восстановить общественное мнение против рыцаря Мастера Миров Кира Торсена и это мог быть только Морбрейн. Именно поэтому в этой экспедиции участвовали все следователи Телемака.
Король Джулиан не торопился, а потому его подчиненные, дабы парламентеры не испытывали неудобств, вынесли из штабного шатра небольшой стол, складные стулья, большой кувшин с каким-то напитком и кубки. Анри, епископ Роберт из Нью-Лондона и трое бравых маршалов Грунральда спешились и расселись за столом. Стереотруба, прикрученная к фальшборту, давала большое увеличение и Кир сумел хорошо разглядеть, что физиономии у них были весьма скабрезные и они, то и дело, обменивались короткими репликами, сопровождаемыми довольно фривольными жестами. По всей видимости до парламентеров, еще недавно бывших древними старцами, из королевского шатра доносились какие-то звуки. Король Грунральд, который наблюдал за своими посланцами через вторую стереотрубу, глядя на их радостно-глумливые физиономии, стукнул кулаком по фальшборту и громко воскликнул: