Мебель нашлась тут же в шатре. За малиновым пологом были сложены в стопки сотни две складных стульев. Их немедленно расставили и усадили на них публику, сердитую и настроенную самым непримиримым образом. Маршалы и генералы коалиционной армии сидели справа и слева от прохода, а перед королями было поставлено еще три с половиной дюжины стульев. Через несколько минут в шатер строем вошли матери, бабушки и тетушки молодых, обманутых королей и герцогов Срединной Палестины. Их уже предупредили о том, какой разговор затеялся у маршала Торсена с их деточками, а потому они немного нервничали. Короли и их военачальники даже не встали, когда они вошли и это очень сильно покоробило юных красавиц. Правда, некоторые из них заерзали на своих креслах, а рыцарь Мастера Миров, вытянувшийся во фрунт тотчас, как только они переступили порог, встал так, чтобы ему было лучше видно и тех, и других. Король Джулиано, глядя с укором на свою мать, наконец, не выдержал и резким тоном сказал:
- Микаэлла, тебе ведь было запрещено покидать дворец во время моего отсутствия! Ты должна была находиться рядом с нашей больной матушкой. Ты, верно, хочешь окончательно разбить ей сердце, своенравная девчонка?
Королева Лукреция глухо заворчала от негодования и громко воскликнула дрожащим от возмущения голосом:
- Это ты разбиваешь мне сердце, Джулиано! Мало того, что ты не узнал ни меня, ни свою бабушку, ни своих добрых тетушек, так ты еще и не поднялся из кресла, хотя и признал во мне свою младшую сестру. Хорошего же короля я воспитала...
Король Джулиано вскочил на ноги побагровел, словно помидор, и жалобно залепетал в ответ:
- Матушка, вы? Но этого же не может быть! Никому ведь не дано вернуть то, что утеряно безвозвратно. Такого просто не может быть, матушка, чтобы к вам вернулась молодость.
Юные балбесы, организовавшие военную коалицию в тайне от своих матерей и прочих родственниц, смущенные таким поворотом событий, вскочили на ноги и, похоже, не знали что им делать дальше. Кирилл тотчас шагнул вперед и, кланяясь налево и направо, громко крикнул:
- Ваши величества, прошу минуту внимания! Благородные леди, увы, но у меня самого есть вопросы к вашим детям. В конце концов это именно меня они считают исчадием ада и чуть ли не самим Черным Магом, выдающим себя за рыцаря Мастера Миров и с этим нужно срочно разобраться...
Королева Лукреция не выдержала и перебила Кира, громко воскликнув трагическим голосом:
- Сын мой, неужели это правда? Неужели ты действительно считаешь Кира, который послал за мной и всеми стариками Сан-Хуана огромный летающий корабль, чтобы сам Господь Бог вернул нам молодость и здоровье, своим врагом?
Кирилл снова поклонившись королеве, взмолился:
- Лукреция, я тебя умоляю, дай мне, наконец, поговорить с этими юношами! - Воспользовавшись тем, что молодая вдова, в объятьях которой он сегодня проснулся, смущенно опустила глаза он задал королям свой вопрос - Ваши величества, ответьте, стал бы Черный Маг возвращать молодость всем вашим родным и близким, миллионам других стариков и старух, которых маги с Южных островов на своих летающих кораблях и мои солдаты на драконах собирали в Барилон практически со всего Ильмина? Да, и вообще, смог бы этот урод просить Мастера Миров сделать это? Здесь вы видите только ваших матерей, бабушек и малую часть тетушек, а вся остальная ваша родня и все ваши старые наставники и верные слуги остались на борту "Гипериона". Только теперь они все так же молоды, как и вы сами. Поймите же, это все не ложь и я истинный рыцарь Мастер Миров, которого ввел на Ильмин один из тридцати трех Верховных магов Мастера Миров Тетюриальд Великолепный. Это по моей просьбе мастер Тетюриальд обратился к Мастеру Миров и тот на целые десять дней наделил воды озера Бар своей Божественной Благодатью. Но еще до этого дня мастер Тетюриальд вернул молодость, силу и здоровье многим тысячам людей, жителям провинции Ренделон, а также вернул к жизни несколько человек, убитых одним прихвостнем Черного Мага, которого я схватил не смотря на то, что он обернулся крылатым чудовищем. Вскоре он предстанет перед судом и понесет заслуженную кару. Поймите же, не с вами я пришел сражаться в этот мир, а с Черным Магом Морбрейном, но вы по чьему-то наущению, вдруг, стали для меня помехой в этой борьбе. Вот и ответьте самим себе на один единственный вопрос, кто перед вами рыцарь Мастера Миров или прихвостень Хозяина Тьмы, врага Господа Бога и всего живого во Вселенной.
Однако, ответ не последовал немедленно. Короли и другие независимые правители стояли на помосте, покрытом коврами, переминались с ноги на ногу, шумно сопели и сердито переглядывались. Посмотрев на них с сожалением и укоризной, Кир воскликнул раздраженным голосом:
- Тетюр, похоже, что они не верят в то, что тебе под силу делать то же самое, что и Мастеру Миров, который даровал людям Ильмина семь жизней. Давай, старина, действуй. - Посмотрев на своих спутников он крикнул им - Эй, ребята, а ну-ка отыщите в этой толпе какого-нибудь древнего старца из числа самых обыкновенных граждан!
Тетюр вышел вперед и молча щелкнул пальцами, указывая рукой перед собой. Тотчас перед ним поставили большой складной походный стол. Маги отловили в толпе какого-то старого, седого лакея в нарядной ливрее, быстро раздели его догола и сноровисто положили на стол лицом вверх. Старик был изрядно напуган ими и дрожал всем телом, а из глаз у него текли мутные старческие слезы. Тетюр все так же молча снял с себя бронежилет, засунул руку во внутренний карман камуфляжа и достал свои кристаллы. Они вспыхнули тотчас, как только он выпустил их из рук. Шаманил он с такой силой, что все, кто не успел закрыть глаза руками, чуть не ослепли от ярких вспышек, а шатер так и заходил ходуном. В результате уже через каких-то пять минут на столе лежал не древний мосластый старец со вздувшимся животом и распухшими суставами, а молодой Геракл, который храпел так, что всем сразу же стало ясно, что легкие у него, что у какого-нибудь дракона. Еще раз щелкнув пальцами, Тетюр громко сказал:
- Парни, утащите этого несносного храпуна куда-нибудь подальше, а то он нам и поговорить не даст своим рычанием.
Король Джулиано смотрел на процедуру омоложения своего старого слуги с таким изумлением, словно Тетюр прямо на его глазах сотворил человека из макового зернышка. Первыми, однако, начали роптать маршалы и генералы. Особенно кипятился здоровенный краснолицый толстяк в сверкающих латах и с окладистой, черной с проседью, бородой.
- Господи Иисусе! Нашими руками хотели убить воина Христова! Проклятый Мартингер, это все он затеял со своими вонючими монахами! Где эта жирная сволочь? Пусть он ответит нам, как он посмел рассказывать нам все эти гнусные гадости о сэре Кире Торсене? Где же он? Он ведь сидел слева от меня вот на этом самом стуле!
Мартингера, высоченного толстого монаха в белой рясе нашли быстро, хотя он уже и успел залезть под стол, покрытый скатертью. Заодно курсанты-десантники вытолкнули на середину шатра еще дюжины полторы мордастых, толстобрюхих монахов с перекошенными от ужаса рожами. Чтобы у них не возникло желания внезапно обернуться какой-нибудь нечестью, парни Телемака быстро нацепили им на шеи магические серебряные ошейники, а руки скрутили за спиной. Только у трех монахов физиономии были красными от стыда, а из глаз по толстым щекам текли слезы. Это не осталось незамеченным ни Киром, ни Тетюром и если рыцарь всего лишь сделал рукой Ханг Туаху знак, чтобы он отвел их в сторону, то его маг тотчас достал из своего бездонного внутреннего кармана предмет, очень похожий на обычную лупу, только с линзой из темно-синего стекла и принялся быстро изучать через неё золотые распятия, висевшие на груди у монахов.
Вот тут-то их жирные рожи перекосило всерьез и они стали извергать на мага жуткие проклятья. Тетюр не был заинтересован в том, чтобы они слишком разорялись и, срывая распятья с монахов, быстро вырубал их своим золотым порошком. Как только он покончил с основной группой подозреваемых, то тут же перешел к трем другим монахам, одетым в коричневые рясы и принялся изучать их распятия, изготовленные из черного дерева и с простыми бронзовыми фигурками Иисуса Христа. С ними он был куда любезнее и, закончив осмотр предметов культа и их мозолистых рук, немедленно велел освободить как от магических ошейников, так и от стальных наручников. На этом его интерес к ним был полностью исчерпан. Зато монахов тотчас облобызали и заключили в свои дружеские объятья Анри и Роберт. Кир подошел к магу-следователю, который рассовывал распятия по своим карманам и спросил его: