— Не подумайте ничего плохого, — торопливо сказал Мэтт. — Я просто предлагаю вам альтернативу прогулке по ночным улицам или поездке в аэропорт.
Доминик пожала плечами.
— Что ж, — грустно произнесла она, — не вижу причин, по которым я могла бы отказаться. Тем более что я очень устала.
На их счастье, вскоре показалось такси, которое сразу же остановилось, едва Мэтт взмахнул рукой.
— Может быть, хотите чего-нибудь выпить? — предложил Мэтт, когда они вошли в гостиную.
Доминик отрицательно покачала головой.
— Вот если бы вы предложили мне поесть, я бы не отказалась, — смущенно пробормотала она. — Когда переживаю, у меня разыгрывается просто волчий аппетит.
— Конечно! Простите, я не сообразил!
Он провел ее на кухню, совмещенную со столовой, открыл холодильник и принялся выставлять на стол холодные закуски, которыми были заполнены почти все полки.
— Я страшный лентяй, — пояснил Мэтт, — вот моя домработница и готовит мне такие блюда, которые не требуется разогревать перед употреблением.
— Очень разумно, — кивнула Доминик, у которой слюнки потекли от обилия выставленной на столе еды. — Если вы не возражаете, я все же приступлю, а то сдерживаюсь уже из последних сил.
Мэтт лишь улыбнулся, давая понять, что ей уже давно надо было это сделать. Он присоединился к Доминик, и они с удвоенным рвением начали поглощать припасы, заготовленные предусмотрительной домработницей.
— Чувствую себя словно школьник, тайком пробравшимся ночью к холодильнику.
— Вам не разрешали есть по ночам? — удивилась Доминик.
— Мама считала, что это повредит моему здоровью и сон будет неспокойным.
— Что ж, в чем-то она, конечно, была права, — улыбнулась Доминик. — Но хорошо, что мы уже взрослые и сами можем решать, что нам нужно, не так ли?
— Это правда. — Мэтт посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.
Вздрогнув, Доминик опустила глаза в свою тарелку, на которой лежало несколько салатов.
— Доминик… — Мэтт встал, приблизился к ней, и она ничего не могла поделать с внезапно охватившим ее волнением.
Она встала, посмотрела в его карие глаза и прошептала:
— Не надо…
— Да, я знаю, — он покаянно вздохнул, — но ничего не могу с собой поделать.
Он обнял ее и привлек к себе. И неожиданно боль утраты навалилась на Доминик с новой силой, заставляя ее тело содрогаться от рыданий. Слезы полились из ее глаз, она словно прощалась с прошлым, к которому никогда больше не будет возврата.
Доминик плакала навзрыд, спрятав лицо на груди Мэтта и не слыша ничего вокруг. И лишь стук его сердца эхом отдавался в ее голове.
Мэтт обнимал ее и боялся пошевелиться. Он понимал, что Доминик надо выплакаться, хоть немного освободиться от того горя, которое сегодня обрушилось на нее. Она не рассказывала о том, что же с ней произошло, но он почему-то был уверен, что это было что-то личное. Сострадание к этой девушке затопило его душу, отодвинув на задний план страсть, всего несколько мгновений назад поглотившую его целиком.
Нежно обхватив Доминик за плечи, он проводил ее в спальню для гостей.
— Вы можете расположиться здесь. — Мэтт кивнул на огромную кровать, занимающую почти все пространство не слишком большого помещения.
— Спасибо, Мэтт. — Доминик с признательностью взглянула на него. — Честно говоря, если бы не вы, не знаю, где бы я оказалась сегодня.
— Давайте лучше не будем об этом думать. — Подойдя к двери, Мэтт немного потоптался на месте. — Вы уверены, что вам больше ничего не нужно?
— Нет, спасибо, — тепло улыбнулась Доминик. — Вы и так очень помогли мне.
Мэтт пожелал ей спокойной ночи и покинул комнату.
Доминик медленно подошла к кровати и легла прямо на покрывало. Ей казалось, что она снова заплачет, но слез не было, будто Мэтт унес с собой все отчаяние, которое она выплакала на его груди.
На Доминик навалилась тоска. Ни о чем не хотелось думать.
Повернув голову, Доминик взглянула на огромное окно, сквозь которое в спальню заглядывали многочисленные звезды, сверкающие на темном ночном небосводе. Она долго разглядывала их причудливые узоры и даже не заметила, как забылась сном.
13
Утром Доминик проснулась от ярких солнечных лучей, бесцеремонно замерших на ее лице. Недовольно поморщившись, она перевернулась на другой бок, закуталась в покрывало, поверх которого лежала. Но сон уже прошел, и ей ничего не оставалось, как подняться.
Встав с кровати, она прошла в ванную, которая примыкала к комнате, взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Волосы напоминали колтун, глаза запали и опухли от того, что накануне вечером она много плакала, косметика размазалась…