Сэй старался от них не отставать. Он досадовал, что его помощник сбежал, да еще в такой момент, когда он не ощущал себя достаточно сильным. Все, что ему сейчас оставалось, это употребить все силы, чтобы получить максимум, терзая уже неверную защиту хэкетийцев. Но и те просто так не давались.
Гонг остановил сражение, когда в нем все еще не было ясности. Только табло показало, как обстоят дела. Победителем этапа стал Катифур.
Миз орал на Врефа прямо в арке арены, ничуть не заботясь о том, что его все слышат.
– Ты что себе позволяешь? Ты забыл, кто у нас капитан? Забыл, на кого ты должен работать? Ты должен был поддерживать Сэя, а не помогать Катифуру одержать победу!
Вреф обиженно помалкивал.
***
«Разбор полетов» продолжился и в раздевалке. Вреф начал вяло огрызаться.
– Я собирался выиграть хотя бы этап.
– Нам не нужны этапы, – рычал Миз. – Нам нужен общий зачет. А ты мало того, что бросил Сэя без поддержки, так еще и Катифура так высоко вытащил. Он же за счет тебя только отыгрался!
– Зато я тоже теперь высоко, – буркнул Вреф. – Разве плохо, что есть запасной вариант?
– Значит, ты теперь будешь определять командную тактику? – Трин стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на него волком.
– Имей в виду, – грозно отчеканил Миз, – еще одна выходка в таком роде, и я тебя выгоню.
Сэй сидел в дальнем углу, вытирая голову полотенцем, и старался не смотреть в ту сторону. Неприятная складывалась ситуация. Вреф на самом деле неплохой парень, только очень амбициозный. Сэй понимал, что сам спровоцировал этот бунт – демонстрацией своей слабости. Весь год он был неубедителен, нет ничего странного в том, что Вреф решил, будто настало его время. Если вспомнить, Сэй тоже когда-то выскочил подобным образом. Да, но сперва-то он продемонстрировал свою силу тем, что обеспечил победу своего капитана на Большом турнире. Вреф же не сумел оказать даже решающей поддержки.
***
В начале пятого дня Турнира Сэй нервничал больше, чем мог себе позволить. Вреф тоже был зол и старался держаться в стороне от остальных членов команды. Миз время от времени бросал на бунтаря свирепые взгляды. Только Трин сумел взять себя в руки и теперь поднимал боевой дух своих подопечных.
Вчера рианнийский лидер еще упрочил свое преимущество в сражении с обезглавленной командой Нимиона. Это начинало выглядеть опасным, но Трин уверял, что паниковать нечего. И Вианне, и Рианне еще предстояло по два боя каждой, они были в равных условиях, и Сэй имел все шансы отыграться. Не следовало забывать и о поединках, а также о том, что вот сейчас, на пятый день, уже наступает момент истины: кто в действительности способен выстоять Большой турнир до конца, а кто нет.
Между тем Вэсс и Тионна, сражаясь на сей раз между собой, продолжали быстро набирать баллы. Уже становилось понятно, что Аизо почти наверняка сумеет повторить свой прошлогодний результат и оказаться на подиуме Большого турнира. Но вот то, что туда же метил Сазата, было совершенно неожиданно.
Вианнийцам сегодня предстояло сражаться с Ходеей. Судя по уровню нынешнего выступления Айгафа, ничего страшного в этом бою случиться не могло. И все же Сэй был взвинчен. Его силовые линии тряслись сильнее обычного, порой путались, рвались, не желая свиваться в боевые снаряды. Он злился на себя еще больше, и от этого снова терял контроль.
Айгаф, заметив это, попытался было перейти в атаку, но очень скоро иссяк. Ему по-прежнему чего-то не хватало, не то силы, не то решительности. Для Вианны это был самый подходящий момент, чтобы перехватить инициативу. Когда команда деморализована неудачей своего лидера, она скорее сдаст позиции. Вреф выскочил вперед, вероятно, с подсказки Трина. Это была отличная атака в его исполнении. Он грохнул по щитам так, что ходейцы шарахнулись назад. Он продолжил натиск, и щиты затрещали.
А потом он свирепо оглянулся через плечо, и Сэй вздрогнул, узнав свой собственный жест. Несколько лет назад он точно так же оглядывался на Броза, когда тот медлил с атакой на победном для него Турнире. «Ничего ему не скажу, – подумал он. – Вот просто не скажу, и все».
Сэй принялся равномерно добивать почти неспособных к сопротивлению ходейцев. Никакого азарта, свойственного ему в прежние годы, в его действиях заметно не было. Со стороны могло показаться, что он просто экономит силы, расчетливо добивает противника, вот только силовые линии в его руках часто рвались, их плетение нарушалось, снижая мощность удара.
Поле боя осталось за Вианной, и Вреф получил вожделенную победу на этапе, немного опередив своего капитана. Вообще выходило, что на этом Турнире Сэй не одержал еще ни одной победы, каждый раз оказываясь то вторым, то третьим.
Миз немного смягчился. Он даже снисходительно похвалил Врефа за работу, хотя куда более сдержанно, чем делал это обычно. Зато Трин выглядел озабоченным. Когда команда уходила из раздевалки, чтобы досмотреть остаток боя Хэкето и Рианны, он придержал Сэя за локоть.
– Сэй, ну что с тобой? Сосредоточься! У тебя все в порядке с мощностью, тебе не хватает концентрации. На что ты все время отвлекаешься?
– Я в норме! – зарычал Сэй сквозь зубы.
Трин опешил.
***
Сэй нервно мерил шагами гостиничный номер. Сосредоточиться. Легко сказать! А как сделать, когда все это не идет из головы: Анса, Рич, Вреф вот еще. Не нашли другого времени!
Если он сумеет собраться и нормально отвести последний завтрашний бой, Турнир может быть спасен. Тойро сегодня огрызнулся на Катифура и сломал об него зубы. Очевидно, прав был Трин, говоря, что до конца ему не выстоять. Рианниец еще был впереди, но явственно потерял силы, и до завтра не восстановится. Сэй все еще мог победить, но для этого ему необходимо обрести душевное равновесие. А вот с этим-то и были проблемы.
Поведение Врефа буквально добило рыцаря Нисса. Поколебало его уверенность в собственных силах. Какой похожей оказалась ситуация, – и случайно ли? Не пора ли и ему, признанному чемпиону, уступить дорогу молодым?
Нет, рано об этом думать. Турнир должен остаться за ним, это обязательное условие. Потом можно придумывать что угодно, но только не сейчас. Сэй плюхнулся на кровать. Закрыть глаза и выбросить из головы все мысли. Но в таком положении его только сильнее трясло от злости.
Толкнуло изнутри знакомое ощущение. Кто-то пытался связаться с ним, и Сэй без особого энтузиазма открыл глаза и перевел взгляд на прикроватную тумбочку. Чувствительный к телепатическим сигналам хрустальный шар пульсировал тусклым свечением. С большой неохотой Сэй сел на кровати, взял в руки шар и заглянул в него. И обомлел. На него глядело лицо Ансаты: брови свирепо сдвинуты, глаза мечут молнии.
– Видимо, кроме меня, некому это сказать, – грозно начала она.
– Что? – Сэй совершенно растерялся.
– Тогда скажу я, – продолжала Анса. – Соберись, тряпка!
– Это кто тряпка? – Сэй едва не рассмеялся от такого неожиданного определения.
– Ты тряпка. Рваная половая тряпка!
Губы Ансаты слегка подрагивали: она тоже пыталась сдержать смех. На миг она исчезла из поля зрения, нагнувшись, а потом появилась снова, уже с сыном на руках. Поднесла его поближе к шару, ткнула пальцем в сверкающую поверхность.
– Вон, смотри! Скажи папе, что он тряпка.
Коснувшись пальчиками шара, способный мальчишка легко поймал телепатический контакт, разглядел отца, сделал серьезное лицо и сказал: «Бу!»
Тут уж выдержка у взрослых закончилась. Сэй хохотал так, что на мгновение потерял связь с Ансатой. С горем пополам восстановив ее, он глянул на смеющееся лицо жены и понял, что их ссора, казавшаяся такой страшной, оказалась на деле не более долговечной, чем льдинка на ярком солнце.
– Я тут поговорила с одним умным человеком, – отсмеявшись, Анса посерьезнела. – Он мне объяснил, почему я на тебя наорала. Говорит, женщины часто бесятся, как раз примерно в такое время. Когда ребенок вроде уже подрос, женщина обнаруживает, что она… Как же он выразился? – Ансата чуть нахмурилась, задумавшись. – Утратила социальные связи, вот как. Считай: дела фонда я забросила, вообще почти никуда не вылезала, одичала в конец. Смотрю на себя и думаю: какая же я стала скучная, тебе, наверное, уже со мной не интересно.