Из дома гордо вышел Рон, неся оба отнятых мной у наемных убийц арбалета. И когда он успел зарядить их? Арбалеты были довольно легкими, и каждый из них можно было держать одной рукой. Идеальное оружие для наемных убийц и для ближнего боя. Солдаты это тоже сообразили. Рон подошел ко мне и вручил арбалеты.
– Молодец, – похвалил я его. Теперь пусть попробуют нас атаковать. Половину нападающих уложит Эльвинг, я тоже не промахнусь, плюс ножи. А с оставшимися можно будет разобраться с помощью шеркона.
– Как ты думаешь, – спросил я эльфа так громко, чтобы меня мог услышать Гаерг, – ты мог бы застрелить сэра Третниха отсюда?
– Запросто, – так же громко ответил Эльвинг.
– Тогда, если они предпримут еще какие-нибудь враждебные действия, то следует сразу же прибить главаря бандитов.
Барон, слышавший все, зашипел. Мне даже показалось, что у него от ярости из ушей пошел пар.
– Ах вы… вы… сопляки! – Гаерг делал героические усилия, чтобы успокоиться.
– Слушай, Энинг, не будет ли нарушением рыцарских правил, если мы просто высечем барона, а потом голым отправим отсюда?
– Не знаю, Эльвинг. Я ведь недавно стал рыцарем. Но с другой стороны, если подобное предложил зерцало рыцарства барон Гаерг Третних, то, думаю, никаких нарушений не будет.
Барон дураком не был и понимал, что если прикажет атаковать нас, то лишится очень многих людей – эльфы славились меткостью и скоростью стрельбы из лука. Да и у меня в руках было два арбалета – тоже сила. Но вот терять-то людей, находясь вдали от дома, он как раз и не мог себе позволить.
– Наглый мальчишка! Если ты в самом деле воображаешь себя рыцарем, то я вызываю тебя на бой! Пусть он все решит!
– А с чего это мне принимать ваш вызов? В конце концов, вы не показали себя образцом рыцарства?
– Если боишься, то нечего было напяливать обруч!
– Энинг, ты не можешь отказаться от поединка при свидетелях, – сказал Деррон. – Зачем тебе вообще понадобилось доводить до этого? Третних бы отпустил вас всех, он ведь понимает, что схватка может стоить ему слишком дорого. Тебе надо было просто сделать так, чтобы он сохранил лицо.
– А что бы он сделал здесь?
– Ничего хорошего, конечно, но ты только что приобрел очень опасного врага.
– Опаснее Сверкающего?
– Нет, но легче от этого тебе вряд ли станет.
– Деррон, если я победю… побежу… э-э, одолею его, он сдержит данное перед схваткой слово?
– Сдержит. При свидетелях он не посмеет нарушить его. Это лишит его поддержки всех баронов. При своих солдатах он бы еще не церемонился, но крестьяне обязательно расскажут о том, что здесь произойдет. И если станет известно, что он не сдержал слово, то это будет его концом.
– Значит, слово он сдержит?
– Сдержит, но потом постарается отомстить. Он никогда не простит тебе то, что случилось сегодня.
– Вы что всерьез полагаете, что у Энинга есть шансы устоять в схватке с бароном? – вмешался Мастер.
– Я бы даже сказал – очень неплохие. Барон разгневан, а гнев плохой советчик. К тому же, он недооценивает противника.
– Деррон, это не шутки!
– Поэтому не отвлекайте меня, – попросил я и повернулся к барону. – Хорошо, я принимаю вызов! Каковы ваши условия?
Гаерг зловеще усмехнулся.
– Условия просты: если побеждаю я, то вы, все трое, умрете; если ты, то можете убираться отсюда!
– Не пойдет. Если побеждаю я, то умрете вы или уводите своих людей к себе, не трогая по пути ни одной деревни!
– Щенок, да я из тебя навоз сделаю!
– Непрактично! Из вас больше получится и более качественный!
– К бою! – Гаерг резко развернул коня.
– Стойте! Как вызванный я имею право на выбор оружия!
Барон ожег меня ненавидящим взглядом.
– Поспеши!
– Пешими и на мечах!
– Ты собрался сражаться со мной той зубочисткой, что у тебя на поясе?
– Да, собираюсь немного почистить вам зубы. Но если вы боитесь, то признайте себя побежденным и можете проваливать. Сечь вас я, так и быть, не буду.
Просто удивительно, как у Гаерга не произошел сердечный приступ. Несколько раз он пытался что-то сказать, но смог выдавить только какой-то хрип. Потом соскочил с коня, обнажил тяжелый двуручный меч и двинулся ко мне.
– Ты уверен, что справишься? – заметно нервничая, спросил эльф.