Он покачал головой.
— У меня такое чувство… не знаю, откуда оно… что то же самое сгодится и для меня, и что кровь — для Лабиринта, а пламя — для Логруса.
— Я не знаю, как определить, где моя кровь летуча, — сказал я.
— Здесь она запылает, — ответил Юрт. — Зависит от того, кто тут заправляет делами. Я просто знаю это. Не знаю, откуда.
— Тогда почему Бранда занесло на территорию Логруса?
Он усмехнулся.
— Может быть, Лабиринт решил использовать предателя, чтобы свергнуть кого-нибудь. Или, может, у Бранда были свои соображения — например, повести с Лабиринтом двойную игру.
— Это было в его духе, — согласился я. Мое дыхание, наконец, выровнялось.
Я вытащил из сапога хаосское лезвие, рассек левую руку пониже локтя, увидел, как оттуда заструилось пламя и протянул руку к Юрту.
— Скорей! Пей, если сумеешь! — крикнул я. — Прежде чем Логрус призовет тебя обратно.
Он ухватил мою руку и чуть не вдохнул пламя, которое било из меня фонтаном. Глянув вниз, я увидел, как становятся призрачными его ступни, за ними ноги. Кажется, Логрус обеспокоился и призывает его назад так же, как Лабиринт призвал Дейдру. Я увидел, как в тумане, который прежде были ногами Юрта, завертелись огненные вихри. Потом они вдруг замерцали и исчезли, и вновь стали видны очертания конечностей. Он продолжал пить мою летучую кровь, но я больше не видел языков пламени, хотя теперь он пил как Дейдра, прямо из раны. Его ноги стали твердеть.
— Похоже, ты обретаешь стабильность, — сказал я. — Пей еще.
Что-то ударило меня в правую почку, я дернулся прочь и, падая, обернулся. Рядом со мной стоял высокий темный человек, убирая ногу после того, как пнул меня. На нем были зеленые штаны и черная рубашка, голова повязана зеленым платком.
— Это что за извращения? — спросил он. — Да еще в священном месте?
Я перекатился на колени, а потом поднялся, держа правую руку с вывернутым запястьем за спиной, чтобы скрыть за бедром кинжал. Левую руку я поднял и вытянул перед собой. Из свежей раны лился уже не огонь, а кровь.
— Не твое собачье дело, — сказал я и, на ходу обретая уверенность, прибавил его имя: — Каин.
Он с поклоном улыбнулся, скрестив и разведя руки. Когда руки складывались, они были пусты, но когда правая рука снова показалась, в ней был кинжал. Должно быть, он появился из ножен, прикрепленных внутри пышного рукава к левому предплечью. Ему пришлось немало потренироваться, чтобы проделывать это так быстро. Я постарался вспомнить, что слышал о Каине и ножах, а когда вспомнил, то пожалел об этом. В драке на ножах он считался мастером. Вот черт.
— У тебя есть преимущество передо мной, — заявил он.
— Ты очень похож на кого-то, но, по-моему, я тебя не знаю.
— Мерлин, — сказал я. — Сын Корвина.
Он начал было медленно обходить меня кругом, но остановился.
— Извини, мне трудно в это поверить.
— Дело твое. Это правда.
— А этот, второй… его зовут Юрт, верно?
Он указал на моего брата, который только что поднялся на ноги.
— Как ты узнал? — спросил я.
Он помедлил, морща лоб и щурясь.
— Я… Я точно не знаю, — сказал он потом.
— Я знаю, — сообщил я ему. — Постарайся вспомнить, где ты и как сюда попал.
Он отступил на пару шагов, потом вскрикнул:
— Вот он! — и тут я заметил и крикнул:
— Юрт! Осторожно!
Юрт развернулся и помчался как стрела.
Я бросил кинжал — это все до добра не доводит, но сейчас со мной был меч, которым я мог достать Каина раньше, чем Каин меня. Юрт так и не потерял скорости, и в мгновение ока очутился вне пределов досягаемости.
Удивительно, но кинжал сперва попал Каину в правое плечо, вонзившись в тело почти на дюйм, а потом, не успел тот повернуться ко мне, как его туловище разлетелось на куски в разных направлениях, испустив несколько вихрей, которые мигом всосали все, что делало его похожим на человека. Летая друг вокруг друга, они издавали высокие свистящие звуки, два слились в один более крупный, который после этого быстро поглотил остальные, при этом звук каждый раз понижался. Наконец, остался только один смерч. Он качнулся было ко мне, потом взвился в небо и развеялся. Кинжал швырнуло обратно в меня, он упал в шаге от моей правой ноги. Подняв его, я обнаружил, что он теплый, и пока я не убрал его в сапог, он несколько мгновений гудел.
— Что случилось? — спросил Юрт, поворачивая назад и приближаясь.
— Очевидно, призраки Лабиринта бурно реагируют на оружие Двора, — сказал я.
— Неплохо, если оно под рукой. Но почему он так набросился на меня?
— Думаю, его послал Лабиринт, чтобы не дать тебе независимость, или уничтожить тебя, если ты уже получил ее. Кажется, ему ни к чему, чтобы агенты противоположной стороны обретали здесь силы и стабильность.
— Но я не представляю никакой угрозы. Я — сам за себя, и больше ни за кого. Просто до чертиков хочется выбраться отсюда и заняться собственными делами.
— Может, в этом и есть угроза.
— Как это? — спросил он.
— Кто знает, как может пригодиться тебе твое необычное происхождение, если ты станешь независимым — учитывая, что творится? Может нарушиться баланс Сил. Может, ты получишь какие-то сведения, пересуды о которых ни к чему тутошним заправилам, или найдешь способ подобраться к ним? Вдруг ты окажешься чем-то наподобие непарного шелкопряда? Ведь никто не замечает, как он воздействует на окружающую среду до тех пор, пока он не исчезнет из лаборатории. Ты можешь…
— Хватит! — он поднял руку, чтобы я замолчал. — Все это меня не волнует. Если они выпустят меня и оставят в покое, я стану держаться от них подальше.
— Убеждать тебе следует не меня, — сказал я.
Юрт пристально посмотрел мне в лицо, потом свернул, описав полный круг. За пределами светящейся тропинки видна была лишь темнота, но он громко обратился, по-моему, не разбирая, к кому:
— Слышишь? Я не хочу в это впутываться! Я просто хочу убраться отсюда! Живи и дай жить другим, понял? О'кей?
Протянув руку, я ухватил Юрта за запястье и дернул к себе. Почему? Потому, что заметил, как в воздухе у него над головой начала образовываться маленькая призрачная копия знака Логруса. Миг — и она уже падала, полыхая, как молния, со звуком, похожим на щелканье хлыста, пройдя через пространство, где перед тем находился Юрт и исчезла, оставив на тропинке воронку.
— Догадываюсь, что отказаться нелегко, — сказал он. Потом взглянул наверх. — Может, там готовят еще одну такую штуку. Она может снова ударить, в любой момент, когда я меньше всего буду этого ожидать.
— Как и в реальной жизни, — согласился я. — Но мне кажется, можно расценить это, как предупредительный выстрел и с тем их и оставить. Добраться сюда им было нелегко. Важнее вот что: раз меня заставили поверить в то, что это — рыцарское странствие, не мог бы ты ответить мне прямо сейчас — что ты должен был делать? Помогать мне или мешать?
— Сейчас, когда ты упомянул об этом, — сказал Юрт, — я вдруг вспомнил, что там, где я был, имелись две вещи: возможность состязаться с тобой в беге и ощущение, что после мы подеремся… или случится еще что-нибудь.
— А сейчас ты это чувствуешь?
— Ну, мы с тобой никогда особенно не ладили. Но все равно мне нравится идея, что меня используют таким образом.
— Хочешь, объявим перемирие до тех пор, пока я не соображу, как выбраться из игры — и отсюда?
— Что это мне даст? — спросил Юрт.
— Юрт, я НАЙДУ, как выбраться из этого проклятого места. Идем, дай руку… или, по крайней мере, не становись на дороге… и, когда я уйду, то прихвачу и тебя.
Он рассмеялся.
— Не уверен, что отсюда можно выбраться, — сказал он, — вот только если Силы освободят нас…