— Как это «что делать»?! — возмущённо воскликнул молодой человек. — Что значит «что делать?»
Растерянность постепенно перешла в удивление.
— Выполнять свои обязанности — вот что делать! Господин повар! Почему не готов завтрак? Вы видите, сколько у нас теперь голодных ртов? Охрана! Почему сидим? Мы что, в безопасности?! Вортсворт! Ну ты-то! Ты-то почему сидишь, сложа руки? Все вещи лежат в грязи, прислуга чумазая, как трубочисты, а мне даже не на что присесть!
Люди молчали и хлопали глазами.
— Ну же, ну же! Просыпаемся! — Орди пару раз хлопнул в ладоши, и мир вокруг мгновенно преобразился.
Люди обрели почву под ногами. Слуги вскочили со своих мест, Вортсворт принялся командовать ими, охрана в два счёта разобралась, кто что будет стеречь, а рядом с Орди материализовался стул.
— Отлично! Спасибо, Вортсворт. Но мне ещё нужен стол!
— Сию секунду, милорд!
Не прошло и десяти минут, как поблизости развели костёр, над которым повесили котелок с чем-то вкусным.
Из сирот составили живую цепь, по которой передавали вёдра с водой для того, чтобы тушить тлеющие остатки приюта: да, это было бесполезно, но не пускало детям в головы дурные мысли. Начальник охраны лично проверял посты, а Ординари сидел за новым столом и писал поручения.
— Вортсворт!
— Да, милорд! — старик точно пришёл в себя: появился ровнёхонько у Орди за спиной.
— Возьмите! — он протянул стопку листов. — И передайте управляющим магазинов, лавок и контор! Они должны выйти на работу вместе со всем персоналом!
— На работу?.. — не понял Вортсворт. — Но ведь всё сгорело. Больше некуда выходить…
— Это что-то меняет?! — рявкнул юноша. — Я всё ещё плачу им зарплату. А они всё ещё мои сотрудники. Пусть разбирают завалы, пусть сколотят временные прилавки из досок, пусть делают, что хотят, но все должны работать. И весь город должен видеть, что мы работаем!
На лице Вортсворта появилась осторожная улыбка.
— Кажется, я понимаю вас, милорд.
Орди наградил его долгим бесстрастным взглядом.
Писать больше было нечего, но Орди всё равно создавал видимость напряжённого труда и черкал по бумаге, вырисовывал загадочные каракули и то и дело гневно посматривал на подчинённых, которые уже освоились настолько, что пытались отлынивать. Меньше чем через час подали завтрак. Орди не притронулся к еде и приказал накормить сперва детей, рядом с которыми неотрывно находились Отец Иоанн и Мать Иоанна — миловидная старушка, для характеристики которой идеально подходили слова «божий» и «одуванчик».
Орди улучил момент и подозвал к себе дворецкого, Нильса, Йоганна и Скульпо, который уселся на карниз соседнего здания и не шевелился с того самого момента, как принёс бессознательного юношу.
— Вортсворт! Где шкатулка и ключ?
Старик убежал и вскоре принёс и то, и другое.
Орди присел возле шкатулки и прислушался. Тишина. Абсолютная — словно внутри ничего не лежало. «Будет забавно, если я открою шкатулку и увижу, что она пуста», — подумал юноша безо всякого веселья.
Ключ в замке, щелчок, откинуть дужку, открыть крышку…
Взгляд. Огонёк не фиолетовый, как обычно, а больше сиреневый, холодный. Орди не стал подниматься, а наоборот, встал на колено и опустил голову пониже.
Череп медленно взлетел в воздух, не говоря ни слова.
— Ваше величество, — заговорил молодой человек. — Я допустил ошибку. Вы были правы. Моя вина… — он подавился словами. — Моя вина огромна, я едва не убил нас всех и готов понести кару. Мои люди — ваши люди.
— Кару? — Орди ждал гневной тирады, но голос Тиссура звучал печально. — Люди?..
— Да, Ваше величество, — кивнул Орди, склоняя голову до самой земли. — Мы будем делать всё, что вы скажете.
Король усмехнулся.
Затем выждал пару мгновений и скомандовал:
— Взять его!
Никто из людей Ординари не пошевелился.
Юноша вывернул шею и снизу-вверх, из очень неудобного положения гневно осмотрел всех. Лишь после этого Нильс с Йоганном осторожно двинулись вперёд, но не успели сделать и пары шагов, как Тиссур остановил их:
— Достаточно! Хватит с меня этого фарса. Это не мои люди, и ты прекрасно это знаешь. Даже если б ты погиб, они никогда не стали бы моими. Чего ты пытаешься добиться? Унизить меня?.. Мне не нужны подчинённые, которые повинуются только после того, как дождутся твоего кивка!.. И встань уже, тьма тебя побери, не ломай комедию.
Молодой человек поднялся.
— И для чего ты меня освободил?.. — поинтересовался череп. — Чтобы я пришёл и разгрёб всё то, что ты по глупости наворотил?
— Твоя формулировка звучит не так хорошо, как моя… — угрюмо пробурчал Орди, опустив глаза и внимательно рассматривая пыльные мыски сапог.