— Ну естественно, — язвительно заметил Регент. — У тебя всегда были своеобразные понятия о справедливости.
— Итак, ваша честь?.. — подал голос Орди. — Я предъявил все обвинения, которые у меня были. Ваш вердикт?
Вариус медленно поднялся из-за стола.
— Полагаю, суду не потребуется удаляться на совещание… — пробормотал он. — Итак, по рассмотренным эпизодам! — судья заговорил громче. — Поджоги — полностью оправдан за неимением доказательств. Убийства — полностью оправдан за неимением доказательств. Некромантия — обвинение так и не было предъявлено в надлежащем виде и с соблюдением всех необходимых процедур, а значит — полностью оправдан. Свержение короля, его последующее убийство, узурпация власти… — Вариус сделал долгую паузу, наслаждаясь тем, как всё Генеральное Собрание задержало дыхание. — Вина доказана.
Ботинок ударил по столешнице, делегаты выдохнули и загомонили, послышались смешки. Только сейчас Ординари понял, что всё это время сжимал кулаки: костяшки побелели, суставы ломило от перенапряжения. Хотелось глупо улыбаться, танцевать странные танцы и показывать Вильфранду неприличные жесты.
— Я не в курсе, какое наказание положено за эти преступления, — дал пояснение Вариус, — но после того, как уточню…
— Я что-то слышал про казнь, — гнусно усмехнулся нос-крючком.
Вильфранд засмеялся.
— Вы так и не поняли? Меня невозможно убить. Я уже мёртв.
— Сжигание тоже не сработает? — деловито осведомился старик.
— А вы попробуйте. Без плоти мне будет куда проще. Полная независимость.
Тиссур откашлялся, и все взгляды скрестились на нём.
— Я неплохо разбираюсь в законах. И что-то мне подсказывает, что адекватным наказанием для Вильфранда станет заключение в тюрьме. Лет, скажем, на пятьсот.
Делегаты переглянулись и закивали, показывая всем видом, что пятьсот лет — именно тот срок, на который следовало бы запереть опасного противника.
— Вы смешны! — выплюнул Вильфранд. — Я выберусь оттуда. Хоть через пятьсот лет, хоть через тысячу, слышите?! Выберусь и вырежу всё ваше потомство. Все ваши дети умрут, все ваши дома сгорят! Даже землю под ними я засыплю солью, чтобы вовеки веков на ней ничего не росло! Вы поняли?! Поняли меня?!
— Поняли-поняли… — проворчал Капкан, появившийся за спиной Регента. — А теперь поехали-ка в Стражу. С Замком твоим разберёмся попозже.
Вильфранд зарычал и неуклюже попробовал заехать локтем по носу детектива, но тот перехватил руку и как следует врезал Регенту по лицу. Раздался хруст, мертвец отшатнулся, и с его головы на мгновение слетел капюшон. Молодому человеку хватило всего одного быстрого взгляда на то, что осталось от лица бывшего правителя города, чтобы позеленеть, понять, что некоторых вещей лучше не видеть, и быстро отвернуться. Собрание сидело в полном оцепенении: на лицах людей читался ужас, густо замешанный на отвращении.
— Ну и урод же ты, — процедил сквозь крепко сжатые зубы Капкан. Он поднимал Вильфранда, кривясь и стараясь не дышать носом. — Знал бы, надел бы перчатки…
Делегаты проводили глазами уходящего Регента, и Орди понял: они боятся. Даже несмотря на то, что Вильфранд только что был низвергнут и опозорен, даже несмотря на утрату всей власти и всего влияния, он всё ещё оставался главным страхом этих людей.
— Хорошо! — произнёс нос-крючком, когда двери за Регентом закрылись. — Господа! — обратился он к Орди, Тиссуру и Нильсу с Йоганном. — От лица всего Генерального Собрания выражаю огромную благодарность за избавление от тирании. Однако — и, я думаю, многие со мной согласятся, — вам придётся покинуть зал для того, чтобы мы могли завершить выборы нового регента в надлежащей обстановке.
— Что значит «завершить»? — изумился Вариус. — Мне казалось, что новым регентом стал я.
— О, Вариус, — голос носа-крючком звучал с издевательским сожалением. — Боюсь, мы все голосовали под давлением и никак не можем признать результаты выборов действительными. Мы проведём новое голосование, свободное и честное. Надеюсь, вы понимаете, как важно сейчас продолжать действовать в рамках законов. Иначе мы скатимся до очередной тирании.
Вариус побагровел:
— Да вы!..
И тут зал взорвался.
Люди заговорили, закричали и заорали все одновременно, словно дождались, когда с них спадёт обет молчания — и получившийся гомон оглушил всех присутствующих. Судья кричал на носа-крючком и стучал башмаком по столу, старик умудрялся отвечать ему и ещё нескольким оппонентам, кто-то залез на стол и призывал послушать его, кто-то схватил кого-то за грудки, «медведь в костюме» уже опрокинул на пол своего соседа слева и примеривался заехать тому по носу. Разбился стеклянный графин, по полу потекла вода, и в лужу сразу же упали какие-то бумаги…