А Орди глядел на это с широкой улыбкой. Он дал знак варвару и здоровяк, сложив ладони рупором, проревел, перекрикивая весь гвалт: «Тишина!»
И точно так же одновременно все стихли и замерли в том положении, в котором застал их оглушительный окрик, только на пол продолжали с шуршанием опадать бумаги.
— Господа, я искренне не понимаю, — Орди выступил вперёд. — Зачем нам нужен регент, когда есть законный король?
Со всех концов стола послышались снисходительные смешки.
Нос-крючком оторвал ладони Вариуса от лацканов своего пиджака:
— Это очень здорово, Ординари, но нам не до шуток.
— Какие шутки? — юноша изобразил самое достоверное удивление, которое только мог. — Его величество Тиссур — единственный законный правитель Брунегена.
— Ой, Ординари, идите уже отсюда вместе со своим черепом!.. — отмахнулся «медведь в костюме». — Не понимаю, о каком вообще короле идёт речь.
— О том, которого вы признали! — настаивал Орди.
Вариус встал из-за стола:
— Что-то я не припомню, чтобы мы… — после этих слов выражение лица судьи мгновенно поменялось. — Мы… Мы… — мгновение бесподобной тишины, заполненное замешательством. — Мы признали его! — произнёс толстяк и бессильно плюхнулся обратно в кресло.
— Когда? — нахмурился нос-крючком, оторвавшись от созерцания порванной одежды.
— Когда голосовали, идиот! Когда подтвердили, что считаем его настоящим древним королём! — побагровел верховный судья.
— И что с того?.. — фыркнул старик. — Как подтвердили, так и… Какое там слово означает обратное действие?
— О, тогда, боюсь, результаты суда над Вильфрандом необходимо будет аннулировать, — расстроился Ординари.
«Медведь» нахмурился:
— Это что же… Вы его выпустите?..
— К сожалению, нам придётся, — кивнул молодой человек. — Единственное обвинение, подкреплённое доказательствами, базируется на признании Тиссура королём Бруне… — юноша покосился на череп, — Брунгена. Надеюсь, вы понимаете, как важно сейчас продолжать действовать в рамках законов. Иначе мы скатимся до очередной тирании.
— Погодите-погодите! — нос-крючком ухмыльнулся. — Но ведь вы говорили, что он мёртв, так? А разве королевские обязанности не прекращаются после смерти?
Тиссур покачался в воздухе:
— Любопытное предположение. Но, насколько я знаю, нигде не указано, что мёртвый король больше не может быть королём. Наверное, просто никто не пытался.
Мужчина в помятом полковничьем мундире с оторванной эполетой посмотрел по сторонам:
— Так это что же, вы хотите сказать, что этот череп — король Брунегена со всеми правами?.. Но это же… Такого никогда не бывало!
— Не бывало, да, — Вариус обмяк в кресле и схватился за голову. — Но сегодня мы стали свидетелями очень интересного прецедента.
Эпилог
Над Брунегеном клубилась пыль.
Моряки с кораблей, прибывавших в городские порты, спрашивали, что происходит, поскольку издалека всё это выглядело как огромный пожар. Ответ «уборка» не прибавлял понимания: во многом потому, что иностранные моряки никогда не слышали этого слова из уст жителей города.
— Уборка? — недоумевали они. — Это такой религиозный праздник?
Орди оказался одним из немногих, у кого осталась возможность дышать чистым воздухом: в распахнутое окно одной из самых высоких башен Замка врывался свежий ветер, от которого пахло солью и водорослями — морской бриз проделал путь в десятки лиг для того, чтобы угодить в мрачную каменную ловушку и заблудиться в бесконечных коридорах.
— А тут я бы организовал длинную и широкую улицу. Что важно — прямую, — Тиссур летал вокруг искусно выполненного макета города: серые бумажные дома, жёлтые извилистые улицы, посыпанные песком, зелёное сукно садов и парков, широкая серая лента реки, вырезанные из дерева и высокие, даже в миниатюре, модели Собора, Замка и других местных достопримечательностей.
— Она будет упираться прямо в тракт. По бокам улиц разобьём сады, посадим деревья, чтобы не было пыли и шума…
Орди не мешал Тиссуру планировать: с тех пор, как король вернул трон, он только и делал, что строил планы, и молодому человеку оставалось лишь завидовать, поскольку у черепа были реальные шансы дожить до того дня, когда всё это великолепие воплотится в жизнь.
— Не жалеешь, что отказался от трона? — спросил юноша, глядя сверху вниз на огромный кипящий жизнью город.