– Ааллллммммммммааааааааа!
У Джульетты все еще звенело в ушах от неожиданного громкого вопля Джеффри, а тот втянул воздух в легкие и закричал снова, еще громче:
– Аалллмммммммаааааааааа!
Он стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока, и дышал совершенно ровно, несмотря на свой оглушительный крик. Вид у него был такой, словно он готов хоть целый день стоять на месте и орать имя Алмы. Джульетта стремительно бросилась к нему и довольно бесцеремонно зажала ему рот рукой, едва успев оборвать очередной крик.
Его глаза удивленно раскрылись. А потом его губы запечатлели поцелуй на ее открытой ладони.
От конюшни донесся приглушенный детский смех. Робби! Мысль о том, что за ними наблюдает ребенок, освободила Джульетту от необъяснимого паралича, во время которого ей казалось, что она держится на ногах только благодаря теплому, пульсирующему жизнью прикосновению губ Джеффри к ее коже. Она отдернула руку и быстро оглянулась на конюшню, а потом так же стремительно повернулась обратно к Джеффри, пытаясь понять, который из представителей мужского рода, позволивших себе чересчур много, больше заслуживает выговора.
В глазах Джеффри горело веселое озорство, а губы, которые только что обжигали ей ладонь, изогнулись в довольной улыбке. В эту секунду Джульетта не нашла в себе сил его отругать, хоть он и заслуживал всяческих порицаний. Она повернулась к тому мужчине, с которым легче было справиться.
– Робби Уилкокс, вылезай-ка из-за поленницы! Джульетта разгладила юбку на бедрах, чтобы скрыть дрожь в той руке, на которой только что был запечатлен горячий поцелуй. Но этим она лишь ухудшила дело: ей показалось, что она почувствовала, как след от поцелуя Джеффри прошел сквозь складки хлопчатой ткани и обжег ей ногу.
Робби неохотно вылез, так низко повесив голову, что почти уперся подбородком в грудь. Глубоко зарываясь в траву пыльными носами ботинок, он медленно пошел к ним.
– Вы помешали мне звать Алму.
Глубокие тона голоса Джеффри пробудили в ней трепет, который не удалось скрыть напускным интересом к приближавшемуся к ним мальчугану. Джульетта повернулась к своему странному постояльцу и наткнулась на такое самодовольство, написанное на его привлекательном лице, что ее трепет моментально уступил место твердой решимости.
Ох уж эти мужчины! Она и раньше видела такое выражение на их лицах, когда они ощущали близость победы над женщиной. Видимо, Джеффри истолковал ее жест как попытку помешать ему встретиться с Алмой из ревности. Ну что ж, она сейчас рассеет его заблуждения!
– Нельзя стоять и выкрикивать имя женщины, словно зовете свиней к корыту. О чем вы только думали?
Смущение заставило Джеффри выше поднять голову. Его явный промах и мысль о том, как Алма подхватит подол и бросится бежать по улице, похрюкивая, словно свинка, немало повеселили Джульетту.
– Я пытался только выполнить указания, которые дала мне Алма, хоть это и показалось мне глупым и невежливым обычаем, – пробормотал Джеффри, мрачно нахмурясь. – Надо было кому-нибудь объяснить мне, в чем дело: ведь ни один рыцарь не стал бы пытаться так призывать к себе даму, если бы не считал, что соблюдает местные, пусть и варварские, традиции.
– Ну, я сомневаюсь, чтобы в Броде Уолберна кто-нибудь знал, как ведут себя настоящие рыцари, – огрызнулась Джульетта. Его новое упоминание о рыцарстве разбило ее робкую надежду на то, что к нему начала возвращаться память. Тем легче ей будет не обращать внимания на то, как воздействует на ее чувства этот мужчина! Она перевела взгляд на Робби, который наконец доплелся до того места, где они стояли. – А ты, молодой человек, прекрасно знаешь, что тебе не следует столько времени работать в моем хозяйстве.
Джульетта чувствовала себя обязанной пожурить юнца, хоть сердце у нее и ныло при мысли о том, что ждет его у себя дома. Весь город втихую судачил о том, как жестко и нетерпимо обращается со своими близкими Джозайя Уилкокс. Непонятно было, почему отчим так настроен против Робби: он не пропускал ни одного повода, чтобы указать мальчику на его реальные и вымышленные недостатки, причем настолько резкими словами, что от них и взрослому человеку стало бы не по себе. Ни одна душа не пожалела бы, если бы Джозайя Уилкокс попал под стрелу индейцев или пулю приграничных разбойников. Если какой-нибудь трагический случай не положит конец его тирании, то ни запуганной жене Джозайи, ни его пасынку с вечно печальными глазами не вырваться из этого круга страданий.
– Я присматривал за конем Джеффри, – объяснил Робби. – Арион ужасно славный, хоть и жеребец.
Джеффри заметно раздулся от гордости.
– Он лучший боевой скакун во всем крещеном мире. Можно дойти хоть до края Земли – и не найти коня, который сравнялся бы с Арионом!
Джульетта ласково потрепала Робби по спутанным волосам и покачала головой. Джеффри так хорошо подходил под ее мысленное представление о том, каким должен быть рыцарь из сказок! Благодаря его полной убежденности в собственных заблуждениях невозможное начинало казаться возможным. Ей был вполне понятен интерес Робби ко всему, что связано с незнакомцем: ее собственное сердце требовало верить всему, что бы ни говорил Джеффри. Хотя Джульетта решительно отгоняла такую мысль, сердце ее согревалось тайной надеждой на что-то хорошее – такое, о чем сейчас нельзя было даже думать.
– Смотрите, чтобы Алма не услышала, как вы пытаетесь испортить плоды ее трудов, набивая голову мальчика всякой чепухой. У Земли нет края. Ты ведь знаешь, что Земля круглая, правда, Робби?
Робби кивнул.
Джеффри возмущенно фыркнул:
– Вы говорите еретические вещи и в то же время обвиняете меня в том, что я говорю чепуху! Всем известно, что Земля плоская, а у ее краев стоят на страже морские демоны, чтобы не пустить неосторожных моряков на верную смерть.
При мысли о встрече с морскими демонами Робби сначала оживился, но почти сразу же неохотно отказался от такой надежды.
– Не-а. Мисс Харкинс тоже говорит, что Земля круглая. Видно, никаких морских чудовищ на самом деле нет, а, мисс Джей?
То, что мальчик признал истину, навело Джульетту на мысль о том, что можно попробовать вернуть Джеффри память, задав несколько уместных вопросов. Если она поможет ему вспомнить пару-тройку простых вещей, то все остальное вернется на свои места.
– Давай-ка спросим Джеффри, сколько морских демонов он встретил на пути в Америку?
– На пути куда?
Загорелое лицо Джеффри болезненно побледнело и стало почти серым.
– Сюда. В Америку. В Канзас. – Джульетта обвела рукой все вокруг. – Чтобы попасть сюда, вам надо было пересечь Атлантический океан. Сколько морских демонов вам встретилось?
– Это не Китай, но это и не Англия? – Если бы Джульетта не смотрела прямо на Джеффри, она нисколько не усомнилась бы в том, что кто-то стиснул ему горло – настолько странно звучал его голос. – А имя страны за столько лет не могло измениться? Англия считалась лакомым кусочком, и кто-то из завоевателей мог присвоить ей новое имя.
Похоже, вопросы заставили Джеффри только глубже погрузиться в заблуждения. Неожиданно Джульетта почувствовала самый настоящий страх. Если она станет действовать слишком настойчиво, он может не выдержать. Сейчас будет лучше поступать так, как в самом начале: сообщать ему отрывочные сведения, которые помогли бы ему постепенно вернуться к реальности.
И кроме того, какая-то частичка ее души будет скорбеть об исчезновении рыцаря Джеффри д'Арбанвиля. Но в этом было трудно себе признаться.
– Если вас интересует история, попросите, чтобы Алма на прогулке рассказала вам о нашей революции. – Джульетте настолько приятна была мысль о том, что Джеффри во время пикника начнет разговоры об истории, что она прибавила то немногое, что знала об открытии их страны: – Я помню только, что эту страну открыл человек по имени Колумб, итальянец, а назвали ее в честь другого итальянца.