Он не сдвинулся с места, хотя всем существом своим хотел пустить лошадь навстречу Джульетте и встретить ее на полдороге. В эту минуту он сомневался в том, что у него хватит силы воли продолжить свой путь, если он свернет с него хотя бы на шаг.
Арион радостно заржал, приветствуя хозяина, и чуть не сбросил его с седла, ткнувшись мордой ему в грудь. Джеффри положил ладонь на шелковистую шкуру своего скакуна и ощутил кожей теплое конское дыхание. Ему хотелось бы, чтоб его кожу щекотало более мягкое дыхание, но он не мог придвинуться к Джульетте, когда их разделяла полутонная громада, требовавшая ласки с просто-таки щенячьим восторгом.
– Кровь Господня, Джульетта, нам надо спешиться, пока кони не расплющили нам ноги!
А в следующую секунду Джеффри уже стоял всего в одном шаге от любимой, мысленно проклиная надетые на нем ржавеющие доспехи. Даже если бы он поддался порыву и притянул Джульетту к себе, он ничего не почувствовал бы – и это казалось ему хуже адской муки. А возможно, все обстояло как раз наоборот. Если бы после этих недель бесплодного желания он ощутил ее тело, его по-человечески слабое сердце могло бы помешать ему выполнить долг.
Джульетта была покрыта дорожной пылью от кончиков сапожек до спутанных завитков волос, и стала вся серо-коричневой, за исключением синих глаз и кругов под ними, где она вытирала слезы. Проживи Джеффри еще шестьсот лет – и все равно ему не встретить женщины, которая показалась бы ему красивее Джульетты, какой она была в эту минуту.
Даже если бы Хромой Селезень и капитан Чейни в это мгновение сами кинулись в пропасть, он бы этого не заметил.
– Почему ты приехала, Джульетта?
– Потому что тебя надо было искать здесь. Ты был прав, Джеффри. Энгус Ок посылает тебя как раз туда, где тебе необходимо быть. Я должна была последовать за тобой в какое-то опасное и страшное место… Я должна была уехать из Брода Уолберна, чтобы найти мою любовь, мою жизнь!
Тут она бросилась ему в объятия, и он понял, что ошибался, считая, будто ничего не почувствует. Вес ее тела заставил проржавевшие звенья кольчуги вонзиться ему в тело, несмотря на кожаный жилет, и тысячи уколов напомнили Джеффри о боли, терзавшей его сердце с той минуты, как он покинул Джульетту. Ее тепло проникло сквозь металл, словно само ее естество входило в душу >ыцаря, которая будет вечно принадлежать ей одной.
А на возлюбленной никакой кольчуги не было, так что можно было с огромным удовольствием обнять Джульетту и попробовать на вкус горячую кожу ее шеи.
– А это что? – пробормотал он, почувствовав плотный бумажный прямоугольник, приколотый у нее на груди.
– Письмо, которое прислал профессор Берне, как и обещал.
Его страсть мгновенно остыла, словно раскаленная подковка, опущенная в холодную воду.
– Ты не можешь основывать свое доверие на словах, которые написал незнакомый человек.
Джульетта лукаво ему улыбнулась.
– Ты прав. Сын миссис Эббот, Герман, все время писал о сбежавших верблюдах, а я ни единого не видела! А ты видел?
Джеффри не ответил на ее озорную увертку и указал подбородком на письмо профессора Бернса.
– Может, он подтвердил то, о чем я тебе говорил, и ты приехала просить прощения?
– Нет.
Значит, его самые худшие опасения оправдались. Он бы смог выдержать расставание с Джульеттой, зная, что она будет вспоминать о нем как о герое, который пожертвовал их любовью ради достойного дела.
– Значит, он назвал меня лжецом, а ты ему поверила и приехала упрекать меня за обман?
– Нет! – Джульетта ловко вынула письмо из-под платья. – Смотри. Я его не открывала.
На конверте выделялась печать из сургуча, скреплявшая непрочитанное письмо.
Она засунула письмо обратно и снова прижалась к Джеффри.
– Мне все равно, что там написано. Я люблю того человека, который сейчас стоит передо мной. Я не могу пообещать, что никогда не буду испытывать сомнений, но любить тебя я буду всегда. – Ее пальцы скользнули вдоль кожаного ремешка, охватывавшего его шею, и рыцарю показалось, что талисман одобрительно запульсировал, распространяя волны дрожи по его телу. – Давай отправимся прямо сейчас, пока я не успела слишком испугаться. Давай отдадим этот талисман по назначению. Мне надоело делить тебя с давно умершим королем, как тебе надоедало делить меня с памятью о бедном Дэниеле.
– Ты… ты прыгнешь вместе со мной? А как же твой город, Джульетта? Ты его бросаешь?
– Думаю, что благодаря тебе даже регулярной армии не удалось бы теперь согнать наших поселенцев с их земли. Брод Уолберна никуда не исчезнет, сколько бы времени мы ни отсутствовали.
– Значит, пока ты веришь всему, что я тебе говорил? Ее сияющее дивным светом лицо вдруг затуманилось, словно ясный летний день с наступлением сумерек, но она улыбнулась и прижала ладонь к его груди напротив сердца.
– Ох, Джеффри, мне предстоит поистине невероятный прыжок через собственное недоверие!
Когда Джеффри попытался посадить Джульетту на спину Ариону, тот отпрянул, так что влюбленным пришлось поменяться конями. Возможно, это было к лучшему: Джеффри не сомневался в том, что Арион прыгнет, не колеблясь, и увлечет за собой второе животное. А когда они попадут в родную эпоху Джеффри, вторая лошадь им весьма пригодится.
Джульетта отправляется с ним! Рыцаря охватила такая радость, что ему даже думать было трудно.
Он глубоко вздохнул, повернулся к ней – и у него сжалось сердце при виде того, как неподвижно она застыла в седле. Даже толстый слой пыли не мог скрыть смертельную бледность, покрывшую ее лицо.
– Ты испугалась, миледи!
– Когда ты так меня называешь, я готова на все. Но…
– Но?
– А что, если мы не… что, если мы окажемся в совершенно другом времени или месте, а не в том, которое ты ожидаешь?
Казалось, в талисмане на его груди бьется жизнь.
– Не страшись! Энгус Ок доставит меня именно туда, где я должен оказаться. Ты же сама это сказала. И мы будем вместе, Джульетта.
Она вложила пальцы в его руку и, судорожно глотнув воздух, пустила лошадь медленным шагом. Он крепко сжал ей руку, жалея, что не может передать свой жар ее похолодевшим пальцам.
– Чего мне ожидать, Джеффри?
Он почувствовал прилив гордости: его отважная леди не хуже настоящего рыцаря ищет преимуществ, которые может дать знание.
– Сам прыжок покажется одновременно бесконечным и в то же время мимолетным, как вскрик сверчка. А потом наступит ужасная слабость и очень неприятное желание вывернуться наизнанку. – Джеффри натянул поводья, замедлив их и без того неспешное движение. – Когда мы окажемся на месте, притворяйся немой и постарайся скорчиться, пока я не найду плаща, чтобы прикрыть твою одежду. Там, откуда я явился, люди не будут так радушны к незнакомому человеку, внезапно появившемуся среди них.
Он всем телом ощутил ее испуганное содрогание и постарался заглушить свои слишком смелые надежды.
– Джульетта, если ты скажешь мне, что слишком боишься, чтобы остаться со мной, я не стану просить тебя прыгать. Я клянусь вернуться к тебе. Тебе необязательно это делать, миледи. Для меня достаточно дорого и то, что ты приехала сюда…
Джульетта прервала его благородные возражения, наклонившись к любимому и закрыв ему рот поцелуем.
– Джеффри, иногда ты слишком много говоришь. С этими словами она ударила каблуками в бока лошади, и та ринулась вперед. При этом Джульетта не выпустила руки Джеффри, так что чуть не вывихнула ему плечо.
Он никогда не подумал бы, что можно скакать во весь опор, держа любимую за руку, но казалось, Арион ощутил его потребность не расставаться с Джульеттой и приспособил свой бег к аллюру второй лошади. Двум лошадям нужны считанные секунды, чтобы галопом преодолеть расстояние в полмили, но все же у нее было время на то, чтобы передумать. Когда до края каньона оставалось всего десяток шагов, Джеффри показалось, что Джульетта зарыдала, и у него ёкнуло сердце: он решил, что она намерена резко повернуть свою лошадь в сторону.
Но она этого не сделала!