Из Ланнаха Флэндри снова выбрался в космос и вернулся на планету в открытую. Диомеда охранялась с тщательностью, редкой для окраинного мира пятой степени важности. Вначале «Хулиган» засекли патрульные роботы, затем офицер военного корабля запросил его данные и только после этого разрешил продолжить путь. Вне всякого сомнения, тревога по поводу возможного восстания и просачивания враждебных элементов заставила власти усилить охрану. Без специальной орбитальной информации ни один корабль, даже такой оснащенный, как «Хулиган», не смог бы приблизиться к Диомеде незаметно.
На экране появилась фигура начальника космопорта.
– Добро пожаловать, сэр. Вы, если не ошибаюсь, летите один? Имперский резидент получил извещение о вашем прибытии и приглашает вас остановиться в его доме. Если вы соблаговолите сказать, где расположен ваш люк, — дело в том, что раньше мне не приходилось видеть подобных кораблей, — машина будет стоять возле него через несколько минут.
Начальник порта, дракхон, был необычайно красив. Ростом с невысокого мужчину, он стоял на длинных когтистых лапах, которые сгибались назад. Изящное, покрытое коричневой шерстью тело плавно переходило в широкий хвост с мясистым рулевым отростком на конце. Верхние конечности находились посередине туловища и удивительно напоминали человеческие руки. Массивная грудь, длинная шея, круглая голова: высокий выпуклый лоб, золотистые глаза с мигательными перепонками, черная тупая мордочка с усами и клыками, напоминающая кошачью. Уши отсутствовали, зато на макушке торчал мускулистый гребень. Из плеч росли гладкие кожистые крылья около шести метров в размахе. В данный момент они были сложены. Начальник порта носил пояс с сумкой, нарукавную повязку — знак власти, и... да, нательный крестик.
Пора начинать входить в свою роль.
— Спасибо, дружище, — как можно более развязно ответил Флэндри. — Слушай, ты бы не мог сказать шоферу, чтоб он зашел на корабль и забрал мой багаж? С этими дальними перелетами приходится таскать с собой чертову уйму барахла. — Гребень на голове начальника встал дыбом, по шерсти пошла рябь: он явно был оскорблен такой грубостью: Флэндри даже не спросил, как его зовут.
Тем не менее водитель исполнил приказание. Это был крепкий парень в штатском. Увидев роскошный военный мундир Флэндри, он поклонился:
— Капитан Ахаб Вейлинг[16]?
— Точно. — Флэндри любил копаться в старинных книгах. На борту «Хулигана» имелись биографии нескольких вымышленных лиц. Зачем привлекать к себе внимание? Чем меньше людей будут принимать его всерьез, тем лучше. Доминику хотелось прощупать этого малого, поэтому он спросил:
— А ты кто такой?
— Диего Ростовский, сэр, помощник Почетного Гражданина Лагарда. Вы говорили о багаже? Мать честная, так много!.. Да, придется им в Резиденции потесниться.
— Там еще кто-нибудь есть?
— Нет, сейчас никого. С месяц назад было много народу. Да вы сами, наверно, знаете — раз служите в разведке.
Косой взгляд Ростовского говорил о том, что вышитый на мундире глаз — эмблему разведки — он воспринимал отнюдь не метафорически.
Однако любопытство пересиливало осторожность. Когда шлюзовой люк открылся и автомобиль (а не аэромобиль) покатился по дороге в город, Ростовский объяснил:
— Мы стараемся не летать без большой необходимости. Здешняя атмосфера иногда откалывает странные штуки... Да, в Резиденции вам будут рады. Те офицеры, что уехали месяц назад, они были очень заняты и мало с кем общались, за исключением... — Он оборвал себя на полуслове. — Хм. Да. С тех пор как они уехали, тревога и одиночество... Хозяину и его сотрудникам скучать некогда, а вот донна Лагард, ей приходится все время видеть одних и тех же людей, слуг, охранников, коммерческий персонал с их семьями... А ведь она воспитывалась на Терре. Она будет рада послушать новости и сплетни.
«А ты считаешь меня источником того и другого, — понял Флэндри. — Великолепно. — Он взглянул сквозь занавеску на унылые поля и мрачные небеса. — Так кто же был тем исключением? Похоже, тебе не велено о нем говорить».
— Да, ситуация складывается тревожная, — сказал он. — Хотя лично вам бояться нечего, так ведь? Если некоторые племена и впрямь восстанут, — ужасная неприятность, особенно для торговли, — так вот, если они и впрямь восстанут, то Четверговая Площадка сумеет отбиться от дикарей.