— Ты, должно быть, знаешь что-то мне неизвестное, если утверждаешь, что деннициане затевают недоброе, — сказал старый космический волк. — Но ты уверен, что не ошибаешься?
— Что ты можешь рассказать мне о них? — не ответив, спросил в свою очередь Хэзелтайн.
— Хм? Что ж, правильно. Вначале нужно выяснить, какие соображения есть у меня.
— Тем более что эти соображения могут отражать мнение начальства. Я не знаю, что они там думают.
— По правде сказать, я тоже. В последнее время я не обращал внимания на Телец. Он казался мне таким же мирным сектором Империи, как и все другие.
— Даже после твоих тамошних приключений?
— Именно из-за моих приключений. Ну хорошо. Давай-ка я быстро пробегусь по очевидным фактам. Так мы сэкономим время. Тебе не придется прощупывать меня вслепую.
Хэзелтайн кивнул.
— Я ведь никогда не бывал в тех краях, — сказал он.
— Как? Мне казалось, ты упоминал о поездке, связанной с Мерсейей и нашими зелеными приятелями.
— Телец не единственный сектор на том конце Империи.
Да, она слишком большая, эта пригоршня звезд, которую мы почему-то считаем исследованной.
— Выпьем. — Доминик старший поднял стеклянный графин и наполнил стаканы. — Ты, конечно, знаешь, как вышло, что я оказался поблизости, когда губернатор Варрака, герцог Альфред; похитил принцессу Меган во время ее путешествия. Это похищение было составной частью замысла оторвать Телец от Империи и привести его под протекторат Мерсейи. Под «протекторатом», естественно, подразумевалась аннексия. Мы с Чайвзом одурачили герцога — или «переиграли» более уместное слово?
Ну ладно, переиграли так переиграли. Но что делать дальше? Вспомни, Ханс тогда всего два года как получил, вернее, заграбастал корону. Ситуация по-прежнему оставалась очень неустойчивой. По меньшей мере три претендента с оружием наготове жаждали скинуть нашего императора с трона. А сколько бы их появилось, начнись в Империи заваруха? Одних интересовала верховная власть, другие стремились к автономии. Альфред никогда бы не решился на открытое выступление без поддержки значительной части своего народа. Поэтому нам пришлось не только менять губернатора, но и переносить столицу. Денницу в то время нельзя было назвать самой населенной, богатой и колонизованной планетой в секторе. Однако она имела немалую сферу влияния, а кроме влияния — еще и силу, поскольку по традиции содержала собственную армию. Кроме того, деннициане никогда не любили Джосипа. Тот через герцога Альфреда посылал к ним сборщиков дани, а тех почему-то всегда убивали в пьяных драках. И виновным почему-то всегда удавалось скрыться. Когда Джосип умер и политическое равновесие было нарушено, свершилось совершенно невероятное: господарь встал на сторону Ханса Молитора. Он не послал войск на подмогу, но поддерживал порядок в своей части Вселенной и отказался пропустить мерсейцев. Лучшей услуги нельзя было и придумать.
Совершенно логично, что его объявили губернатором сектора Тельца. И я до сих пор думаю, что мы сделали хороший выбор.
— А как быть с мерсейцами на его планете? — возразил Хэзелтайн.
— С потомками выходцев из Мерсейи, — поправил Флэндри. — Довольно дальними, как я слышал, потомками. Я знавал людей, которые служат Ройдхунату. Их не подкупали, им не прочищали мозги. Просто некоторые семьи жили в мерсейских мирах в течение многих поколений.
— Тем не менее, — продолжал настаивать Хэзелтайн, — культура Денницы не похожа на терранскую. Она не совсем человеческая. Вспомни, как яростно боролись колонисты Авалона, чтобы остаться в составе Сферы Ифри. Империи пришлось развязать войну, чтобы укрепить ту часть границы. Почему же деннициане должны питать братские чувства к терранам?
— Они и не питают, — пожал плечами Флэндри. — Я тоже никогда не был на Деннице, но видел много других человеческих обществ, не говоря уж о нечеловеческих. Все они предпочитают оставаться в Империи, во-первых, потому, что это обеспечивает им спокойную жизнь, а во-вторых, частенько приносит прибыль. В конечном итоге колонии всегда оказываются в выигрыше. Судя по тому, что я читал и слышал о господаре и его подданных, они не такие дураки, чтобы рассчитывать на мирную жизнь без покровительства сильного союзника. В их истории бывали смуты, и их предки добровольно присоединились к Империи, когда та возникла.