— Что делать будем? — нахмурилась Метта. — Просить помощи у старика Ленского?
— Нет, очень вряд ли он поделится со мной родовой армией ради чужой собственности, — покачал я головой и налил себе еще вина. — А если и да, то залезать в долг мне совсем не улыбается.
На экране показались темные стены усадьбы. В окнах ни одного лучика света — похоже, даже с помощью Механика проводку наладить не удалось. Хреново, но так даже лучше. Меньше увидят эти мудаки.
Подхватив стул, я подошел к телефону в дальнем углу. Рядом лежала телефонная книга, и, перевернув пару страниц, я набрал номер деревни.
— Будем встречать дорогих гостей своими силами, — сказал я. — Давай побыстрее сигай через забор, а там осторожно залезь в форточку и найди Мио. Постарайся, чтобы тебя не спалил кто-нибудь вроде Рен или Сен. А то они уж больно нервные…
На этот раз трубку сняли сразу. Я уселся на стул и начал слушать. Почему-то там было тихо.
— Таврино, староста на «проводе», — вдруг зазвучал в динамике молодой голос.
Где-то я его слышал, но сразу и не припомнить.
— Ничего себе, Авраам Емельянович, как вы помолодели со времени нашей последней встречи! — хмыкнул я в трубку, а затем спросил серьезным голосом: — С кем я говорю?
На секунду повисло молчание.
— Отец вышел. Он запретил брать трубку, — ответил парень. — Это Кирилл, его сын. Илья Тимофеевич, это же вы?
— Да. Почему запретил? Это из-за…
— Именно. Полчаса назад звонил барон Горбатов. Сказал сидеть тихо, как мышь, и никому не отвечать.
— А ты почему ответил? Не боишься последствий?
— Хуже не будет, Илья Тимофеевич. Даже дураку понятно, что они рано или поздно перебьют нас, когда выпотрошат поместье. Поэтому либо мы их, либо они нас.
Я тут же вспомнил этого рослого паренька. Мы с ним ровесники, но он выше на целую голову, а про ширину плеч и говорить смешно. Если у него найдется пара умелых друзей, которые не прочь взять оружие в руки, думаю, у меня появится дополнительный козырь.
— Мы сладим с ними. Таврино за нас, а это уже очень много, — заверил я его. — Но ты больше трубку не бери. Позвонить вам могли и сами Горбатовы — проверить, послушались ли вы, или нет. Ты сейчас очень рисковал.
— Ваше благородие, мне плевать! — вдруг воскликнул он, и на том конце «провода» послышалось частое дыхание. — У них моя невеста! Лиза!
— Что? Где?
— В усадьбе Горбатова! Они забрали Лизу месяц назад, якобы чтобы дать ей работу горничной. И они… Они…
Его голос сорвался.
— Так, Кир, возьми себя в руки. Сейчас ты положишь трубку и кликнешь пару умелых парней. У тебя же есть друзья, умеющие стрелять?
Он ответил спустя долгую тихую секунду.
— Да… Охотник по имени Ермак и еще несколько деревенских. Они не только ненавидят Горбатовых, но и готовы пустить им пулю в спину. У каждого к барону есть должок.
— Отлично. Берешь их, и по-тихому двигаете лесом к усадьбе. Затем прячьтесь где-нибудь и ждете. Еще раз! Прячьтесь и ждете. Ничего не предпринимать, ни на кого не нападать. Ждать сигнала. А вы его услышите, уж поверьте. Справишься?
Еще секунда молчания, и он ответил:
— Да. Ваше благородие, вы же не шутите?
— Какие уж тут шутки? — ухмыльнулся я. — Этой ночью решится, кто мы с тобой, Кир. Твари дрожащие или имеем право на счастье. А насчет твоей невесты не беспокойся. Вызволим. Ты только мордой не свети и уходи так, чтобы у тебя было алиби.
— Есть! Спасибо! А что такое алиби?
— Ну типа… Короче, чтобы все думали, что ты дом не покидал, понял?
— Да!
— Давай, одна нога здесь, другая там, — кивнул я и положил трубку.
Еще и эта Лиза. Ее тоже нужно вызволить, и желательно сегодня. Блин, ну не могу же я разорваться?
— Метта, что там с…
Вдруг скрипнула дверь, и я обернулся.
Хорошо, что они уместили телефон подальше от выхода, да и разговор происходил на приглушенных тонах. Для окружающих я просто скучающий барон, сидящий с трубкой у уха и с бокалом вина в руке.
А вот посетитель ко мне явился интересный.
Девушка. Молодая, черноволосая и очень красивая.
— Простите, — сложились ее алые губки в неловкой улыбке, — я только вернулась и опоздала к ужину. Я вам не помешала?
Войдя в комнату, она изогнула свой стан так, что сослаться на занятость было физически нереально. Платье облегало ее фигурку так плотно, что становилось неловко.
— Отнюдь, — сказал я, встал со стула и, приблизившись, поклонился. — Илья Тимофеевич Марлинский. А вы?..
— Софья Филипповна Ленская, — кивнула она и сделала реверанс.
Наклонилась она при этом чересчур сильно. Мой взгляд сразу скользнул в ложбинку между ее грудей, а они были у нее о-го-го. Размер пятый, не меньше.