- Ну а что тогда? - дрогнул голос Иринки, готовой, кажется, заплакать. - Значит, пусть грабит старика?! Это же убьет его! И ты, ты будешь виноват!
Володя даже подпрыгнул на стуле от раздражения:
- Ладно! Ты слюни-то не распускай! Я буду виноват! Я, что ли, с Димой красть пойду? Я говорил тебе, что делал все нарочно! Я сам поймаю Диму! Сам! Сам!
Володя выскочил из-за стола, быстро подошел к ковру с оружием и вынул из петель большой седельный пистолет, вернулся с ним к столу и снова сел. Иринка улыбнулась - с пистолетом Володька выглядел на самом деле воинственно-непобедимым.
- Ты Диму подстрелить решил? - лукаво спросила Тролль.
- Нет, - угрюмо ответил мальчик, - не подстрелить, а запереть.
- Где запереть?
- В этой самой квартире, когда он грабить придет.
Молчание. Девочка смотрела на Володю недоверчиво, но не насмешливо. Положение казалось ей таким нешуточным, что для насмешек просто не оставалось места. К тому же Володя все больше, все быстрее начинал внушать уверенность в благополучном исходе дела.
- Ну, ты разве не понимаешь, зачем я сказал Диме, что Иван Петрович послезавтра домой придет? Да для того, чтоб Дима завтра ночью, только завтра ночью воровать пришел!
- А почему же не сегодня? - спросила Тролль.
- Да потому, что я уверен, он к сегодняшней ночи ключ не сумеет смастерить. Ведь я сам шутки ради пробовал по оттиску ключи вытачивать сложная это штука! Вот и дал я Диме целый день на эту работу.
Девочка задумалась, потом спросила:
- Ну хорошо, пусть придет он не сегодня ночью, а только завтра, что тогда? Как ты его запрешь?
Володя взвел курок на пистолете, прицелился в гравюру, на которой гарцевал длинноусый улан, и нажал на спуск - из-под огнива вылетел снопик искр.
- План мой такой, - серьезно сказал Володя. - Ты мышеловку видела когда-нибудь? Это обыкновенная дощечка с пружиной, крючок с наживкой и скоба - вот и все устройство. Так вот, мой план такой же примитивный, как мышеловка, но сработает надежно, потому что наживка, та, что на ковре висит, очень ароматно пахнет. Дима завтра ночью обязательно придет - не раньше и не позже, - и как только он войдет в квартиру - сразу сработает пружина и скоба захлопнется.
- Да какая тут пружина? - не поняла Иринка.
- Это я так, образно выразился. Едва он зайдет в квартиру, я - тут как тут, дверь входную закрываю и уже тогда бегу в милицию.
Но Иринку все-таки что-то не устраивало. Она морщила лобик, руки её в волнении теребили бахрому скатерти.
- Ты что, ключом его закроешь? - спросила девочка.
- Нет, - возразил Володя, - на замок. А ну пойдем!
Они вышли на площадку, и Володя деловито осмотрел входную дверь, негромко заговорил:
- Есть у меня дома замочек небольшой. Его и без ключа закрыть можно. Чуть нажал - и баста. Только, чтоб такой замок повесить, ушки или, как их, петельки нужно привернуть. Я это сегодня сделаю, приду нарочно. Только незаметно нужно их приделать, а то ведь воры - народ глазастый. Подошел, увидел, чего не замечал до этого, и сразу ноги делать, пока не поймали.
Иринка смотрела на Володю с широко открытыми от страха глазами. Она не представляла, как это может происходить на самом деле. Пока все эти разговоры представлялись ей одной игрой, довольно увлекательной, но уже теряющей условия игры и переходящей во что-то настоящее, где проигрыш равняется, возможно, даже жизни.
- Ну а где ты станешь поджидать Диму? - тихо спросила Тролль.
- Я уже наметил место, - твердо сказал Володя. - Вот здесь. - И он показал рукой.
Шестой этаж, на котором находилась квартира старика, был последним, и с площадки вверх, ко входу на чердак вел ещё один марш, тоже оканчивавшийся площадкой. На этой маленькой площадке была железная дверь, ведущая на чердак, - в самом закутке, так, что если смотреть снизу, от квартиры старика, то никогда не разглядишь того, кто притаился возле чердачной двери. Володя, приказав Иринке следовать за ним, поднялся на эту площадку.
- Вот, видишь - лучше места не найти. Здесь я буду ждать. Ящик поставлю, чтобы не стоять на ногах. И, чуть только закроет он за собой дверь, сразу вниз спущусь и замок повешу.
- А если Дима... поднимется сюда, чтобы проверить, не караулят ли его? - робко спросила Тролль. Она представила себя на месте Володи, подстерегающего вора, и ей стало жутко неприятно. И Володя ответил ей не сразу - предположение Иринки было основательным. Но он все-таки махнул рукой:
- Не полезет он сюда. Кого ему бояться? Кого подозревать? Меня? Он же уверен, что мы не знаем о его преступном плане. - И немного погодя сказал: - Ладно, ты не пугай меня. Все равно я буду здесь!
Но девочка лишь улыбнулась:
- Слушай, а бросил бы ты все это! Может, нам просто показалось, что Дима готовит грабеж? Он такой приятный, даже обаятельный. Да ты же и сам видишь, просто мне кажется... ты ему чуточку завидуешь. Я думаю, твой план на самом деле очень умно разработан, но ты... теоретически все это решил и Диму ловить, конечно, не придешь.
Если бы человек, сказавший Володе такое, не был девчонкой, он бы тут же ударил его - таким сильным показалось мальчику оскорбление. В глазах Володи потемнело, в ушах зазвенели колокольчики, симпатичное лицо Иринки превратилось в отвратительную маску, и он сказал, сжимая и разжимая кулаки:
- Уйди отсюда! Говорят тебе - уйди!!
И Иринка, то ли всхлипнув, то ли насмешливо хмыкнув, дернула плечами и быстро застучала туфельками по ступенькам лестницы.
ГЛАВА 10
СТРАШНАЯ НОЧЬ
В чем-то права была Иринка, когда говорила, что Володя тогда в квартире старика теоретизировал. На самом деле нехитро было сочинить тот план, но претворить его, осуществить казалось теперь Володе делом очень сложным.
Да, он сходил домой и разыскал среди инструментов, в железном хламе, металлические ушки для замка и шурупами закрепил их на дверях квартиры старика. Потренировался в быстром навешивании замка на эти ушки оказалось, чтобы спуститься с площадки чердака и защелкнуть дужку замка требуется только семь секунд. И Володя проделал "упражнение" раз пять - все время получалось безотказно, быстро и надежно.
"Хорошо, - думал Володя, - теперь мне нужно точно определить, когда я выйду из своей квартиры. Ночи сейчас светлые, и люди долго на улице торчат. Значит, Дима пожалует не раньше часа ночи, а скорей всего после двух, и мне нужно из дома выйти в час тридцать, не позднее. Раньше не получится - мама читает долго, услышать может, остановит, и тогда пропало все на свете".
Весь день перед операцией Володя был сам не свой. Когда родители ушли на работу, он долго слонялся по квартире без дела, попробовал читать, но скоро бросил книгу, попытался обработать напильником кусок латуни, который наметил превратить в изящную ручку для серванта, но инструмент буквально выпадал из рук. Тогда Володя ушел на канал, разыскал за забором оставленные удочки и полдня просидел на берегу, не обращая внимания на поплавок.
Он пошел домой, когда закончился рабочий день на соседних каналу заводах. Володя шел назад вместе с усталыми, но все-таки радостными рабочими и думал, что, наверно, нет ничего приятней, чем возвратиться в свои семьи, к своим родным, поужинать и смотреть телевизор или читать газету, не думая о необходимости идти ловить преступника. И Володе стало ещё неуютнее в толпе этих счастливых, как он думал, людей.
А дома его уже ждал папа - мама запаздывала. Он участливо спросил Володю, как дела, чем он занимался целый день, как настроение, и Володя едва не разрыдался от жалости к себе. Ему вдруг страшно захотелось все рассказать отцу, этому сильному и доброму человеку, который непременно пошел бы с ним и задержал преступника. Но если бы Володя стал искать у папы помощи, то уже навсегда потерял бы уважение к самому себе. Да, спасая оружие старика, он не только спасал Ивана Петровича, но и себя.
Пришла мама, сели ужинать, и теплая, дружеская обстановка за столом в сравнении с грядущими страхами, опасностями нагнала на Володю такое мрачное настроение, что он почти сказал себе: "Я не пойду". "На самом деле, - думал он за столом, - а почему, собственно, должен я идти и спасать чье-то имущество? Ну, если и украдет Дима палаш, то виноват в этом будет сам старик - зачем такую ценность хранил в квартире, а не отдал в музей? А, возможно, если палаш и станет собственностью Димы, то ничего страшного и не случится. Должно же молодое поколение наследовать традиции отцов и дедов? А может, Дима и не вор совсем, и права Иринка, говорившая, что такой обаятельный, приятный человек не может ограбить старика".