Обращаясь к Рамсею, он поднял руку в обычном приветствии, как будто только из вежливости.
– Дедан из Кентала, – представился он. – Вольный капитан.
– Арлут из Толкарна, – ответил Рамсей. Он напряженно размышлял. Быстрое исчезновение дворцового стражника вело только к одному заключению. Ему готовили западню! И кто-то для этого воспользовался маскировкой Рамсея как кровника. И Рамсей считал, что ему не нужно далеко отыскивать организаторов этого нападения. Все, что говорили ему императрица и Оситес, предназначалось только для одной цели: чтобы он покорно пошел навстречу смерти. Может, план возник не перед этой встречей. Возможно, Текла, придумывая для него маскировку, уже предвидела такой конец.
Рамсей ощутил гнев. Они играли с ним! Хорошо – отныне он им ничего не должен. Он принадлежит только себе. И никакого ухода в Толкарн. Он вообще сомневается, чтобы здесь, в Ломе, действительно нашелся корабль, отплывающий в Толкарн.
Вольный капитан опустился на колено рядом с неподвижным противником Рамсея, перевернул его на спину и снял желтую маску. Негромко присвистнул и оценивающе посмотрел на Рамсея.
– Кто-то очень хочет увидеть тебя мертвым, незнакомец. Ты знаешь его? – И он ткнул большим пальцем в сторону неподвижного бойца.
– Нет.
– Это Одинал, наемный убийца. Он берет очень дорого. Должно быть, твои враги торопятся опустошить свои карманы. – Вставая, он отряхнул руки. Как будто хотел избавиться от всяких следов прикосновения к желтой маске.
– Я бы посоветовал тебе перестать быть центром внимания, – продолжал Дедан. И окинул взглядом собравшуюся толпу. – Вполне возможно, что у Одинала здесь помощники.
Рамсей растерялся. Если этот тип говорит правду, можно ожидать повторного нападения. А видя Рамсея в действии, любой благоразумный человек предпочтет убивать на расстоянии. Он не видел подозрительных людей в толпе, но жизнь, полная опасностей, нова для него, и потому он испытывал замешательство.
Дедан легко коснулся его руки.
– Благоразумнее побыстрее убраться отсюда. Говорят, отступление – правая рука доблести.
Рамсей едва не отскочил от этого легкого прикосновения. Почему он должен доверять вольному капитану (что бы это ни значило!) больше, чем любому другому зрителю из толпы? Но этот человек прав! Рамсею нужно уйти, чтобы иметь возможность подумать и составить какой-нибудь план.
– Мы в нескольких шагах от «Бочонка и чашки». – Дедан указал на улицу, ведущую к гавани. – Еда там грубоватая, но для портовой таверны сойдет. Пойдем?
– Почему… – начал Рамсей.
– Почему я принимаю участие в этом деле? – закончил за него Дедан. – По двум причинам, незнакомец. Во-первых, мне всегда не нравится, когда ничего не подозревающего человека бьют в спину. Во-вторых, меня очень интересуют необычные способы, какими ты использовал руки и ноги. В моей профессии новинка в умении защищаться много добавляет к способностям человека, увеличивает ценность наемника. Нет. – Он покачал головой, словно прочел неожиданную мысль Рамсея. – Я не брат Одинала по профессии. Я наемный солдат, а не убийца, расправляющийся с врагами других.
Никто не мешал им уходить. И Рамсей пошел, главным образом потому, что не смог придумать ничего другого. Предательство было таким неожиданным, настолько изменило для него всю сцену действия, что он перестал все понимать, почти так же, как в первые моменты, когда проснулся Каскаром.
Дедан пропустил его в дверь таверны, где крепкая смесь запахов напоминала о многих обедах и малом использовании воды и мыла. Вольный капитан прошел через большую комнату, уставленную столами и скамьями, массивными, с грязной и изрезанной поверхностью. Здесь ели и пили поколения посетителей. Слышался гул разговоров. В таверне было множество клиентов. Однако Дедан миновал даже пустые скамьи и прошел во второе помещение, где было потише, хотя пищей пахло еще сильнее.
Он пинком выдвинул из-под маленького столика стул и махнул Рамсею, чтобы тот сел напротив. Подошла девушка. Ее юбка была разрезана так искусно, что позволяла видеть округлость бедер. Волосы девушки были перевязаны поблекшей позолоченной лентой.
– Иза, красавица моя, две чашки белого и все, что кипит на вашей правой печи.
Она хихикнула, кивнула и убежала, словно Дедан не из тех, кто привык ждать.
– Не буду спрашивать, кто натравил на тебя Одинала. – Дедан рассматривал Рамсея. – Ты говоришь, твоя родина Толкарн, на тебе маска кровника. Но не в обычаях Домов запада протягивать руку за море, чтобы прикончить врага. И ты, как кровник, должен быть в безопасности. Интересно, кому ты здесь наступил на мозоль?
Вольный капитан говорил небрежно. И не показывал вида, что ждет ответа. Рамсей положил на стол между ними меч, отобранный у убийцы. Дедан наклонился, рассматривая оружие.
– Хорошая работа, к тому же с двойной угрозой…
– Двойная угроза? – Рамсей удивился.
– Да. Смотри! – Вольный капитан коснулся рукояти, сильно нажал пальцем на одну из шишек орнамента. С острия меча сорвались две тяжелые большие капли.
– Советую тебе не касаться этого, – предупредил Дедан. – Это не для улучшения здоровья человека, совсем наоборот. Это меч из Заговы. У них там любопытные обычаи. Но в данных обстоятельствах меня слегка удивляет Одинал. Даже наемный убийца нечасто идет на такие трюки.
Рамсей смотрел на темные капли. Он нисколько не сомневался в правоте Дедана. Наверно, убийце в желтой маске достаточно было слегка оцарапать противника. И при мысли, что это могло случиться, Рамсей сжал край стола.
– Именно так. Тебе гораздо сильнее повезло, чем ты думал, незнакомец, когда ты спасся от него. Но меня больше интересует, как ты спасся. Я могу судить о твоих действиях, и мне кажется, ты владеешь каким-то новым видом боя.
И хотя он не задавал вопрос, Рамсей кивнул.
Вернулась девушка Иза, неся поднос, уставленный чашками и тарелками. Неожиданно Рамсей ощутил сильный голод. Девушка уже собралась поставить поднос на стол, когда увидела меч и зловещие темные капли.
Она закричала и так резко отскочила, что жидкость из чашек пролилась. Дедан обнял ее, чтобы удержать.
– Иза, моя красавица, найди-ка нам тряпку, которой Бавар стирает со столов в том помещении. Обещаю, все будет хорошо. Оставь здесь поднос…
Она выполнила его просьбу, исчезла и тут же вернулась, держа в руке грязную тряпку. Рамсей видел, что она очень испугана. К столу она не подошла. Бросила тряпку Дедану. Вольный капитан тщательно вытер пролитую жидкость. Потом, держа тряпку сложенной, подошел к очагу и бросил ее в тлеющие угли. Опустившись на колени, он достал из внутреннего кармана одежды маленькую коробочку, покрутил большим пальцем колесико на ней. Искра упала на тряпку, та вспыхнула, испустив облако зловонного дыма.
Иза глубоко и облегченно вздохнула. Но не торопилась брать поднос и обслуживать их. Очевидно, считала, что чем быстрее уйдет из этой комнаты, тем лучше.
Рамсей ел молча, его спутник тоже не нарушал молчание, заполнившее комнату. За едой Рамсей не переставал думать. Он хотел бы больше знать о Дедане, который так удачно оказался на пристани и знает необычное оружие. Но Дедан, как человек этого мира, должен считать, что Рамсею многое известно. И если Рамсей начнет задавать вопросы, не поймет ли капитан, что он не просто незнакомец? Проблема очень сложная.
Дедан покончил с едой. Держа чашку обеими руками, он через ее край посматривал на Рамсея. Губы его слегка изогнулись, как будто ситуация казалась ему не смешной, а немного забавной. Но Рамсей не видел никакого повода для этого.
– У меня есть к тебе предложение, Арлут. – Впервые вольный капитан использовал его толкарнское имя. – Ты научишь меня этому приему ногами, а я бесплатно вывезу тебя из Лома и гарантирую, что тебе не придется иметь дело ни с Одиналом, ни с кем другим. Ты сильно оскорбил его профессиональную гордость этим своим трюком. Теперь твое убийство становится его личным делом, понимаешь? Я не купец, чтобы торговаться. Мое предложение простое. Научи меня этому приему и уплывай из Лома как член моего вольного общества. Мы должны отплыть сегодня вечером, направимся в Яснаби, потом пойдем в глубь суши вдоль границы. Если Одинал попытается нас преследовать, он будет заметен, как рас-ястреб в чистом небе, даже если найдет средство для плавания. Вдобавок если ты дашь слово-обязательство обществу, твоя вражда становится нашей враждой. А мир хорошо знает, как вольные общества защищают своих. Что скажешь о моем предложении? Не думаю, чтобы ты получил лучшее. Во всяком случае не здесь, в Ломе.