снова уткнулся в новости; газета — вот то немногое, чего еще не лишились жители Фриско, хотя приносили её раз в три дня, а не ежедневно, как до эпидемии. Куча песка в то утро показалась Сэму очень холодной. Солдатики не хотели строиться и все время падали. Пистоны закончились, поэтому револьвер оказался бесполезной вещью. Барни захотел посмотреть, как Сэм будет убивать болезнь. Сэм несколько раз рубанул саблей по воздуху и неожиданно для самого себя почувствовал страшную усталость. Ему захотелось спать. Проспал он, может, час, может, два, а когда проснулся, то пожаловался маме на головную боль и боль в шее.
— Мама, — спросил Сэм, — шея как будто надулась и вот-вот лопнет. Почему так?
— Сынок, — ответила Джина, — наверное, ты простудился. На жаре такое часто бывает. Я вызову врача.
— Мне идти гулять или лучше полежать?
— Конечно, полежи, дорогой. О, да ты весь горишь, — мама Сэма потянулась за градусником.
Сэм не любил измерять температуру, но в этот раз безропотно подчинился и крепко зажал прибор в подмышке.
Врач приехал сразу после обеда. Сэм к обеду даже не притронулся, он часто просил пить, а есть совершенно не хотел. Мистер Робинсон внимательно осмотрел мальчика. Пальцы его, несмотря на жару, были удивительно прохладными. Они внимательно ощупали шею, нашли на запястье пульсирующую жилку и в течение минуты осторожно и крепко нажимали на неё. Пальцы ощупали живот, спину, руки, ноги, ни один участок тела не оставили без внимания. Заключение доктора успокоило и придало сил.
— Ничего страшного, миссис Миллер. Похоже на сильную простуду, такое на жаре бывает часто. Пусть Сэм больше лежит. Сэм, — обратился мистер Робинсон к мальчику, — надеюсь, ты найдешь, чем заняться дома?
Сэм слабо улыбнулся: мало то, что его не выпускали со двора, так еще теперь и по дому нельзя будет ходить.
— Мы будем много читать, — ответила мать за сына, — правда, Сэмми? А еще мы давно не рисовали, коробка пластилина так и лежит не открытая с Рождества. Барни расскажет нам кучу новых историй; мы послушаем новые пластинки; мы будем вкусно кушать и много пить разных морсов — уж я об этом позабочусь, а температуру собьем аспирином.
— Миссис Миллер, попробуйте новое средство — парацетамол. Он куда более безопасен для детей. Вот рецепт. Если что — звоните. Сейчас сами знаете какое время, поэтому надо быть начеку.
После визита мистера Робинсона в доме стало как будто светлее, даже отец, Боб Миллер, отложил в сторону журналы, чтобы вместе с семьей послушать пластинку про путешествие Нильса с дикими гусями. Сказку великолепно читал Кэрри Грант. Жаль, что пластинка звучала меньше часа — так всем понравилась история и безупречное актёрское исполнение.
На следующий день, вопреки надеждам, Сэму стало хуже. После приёма парацетомола температура снижалась только на пару часов, потом снова поднималась. Появилась тошнота, Сэм чаще стал ходить в туалет по-большому, тело покрылось мелкой сыпью, а потел мальчик так, что мама не успевала наволочки и простыни менять. На вопрос отца: «Ты как «парень?» ответом стало короткое и емкое слово «дерьмово».
«Говорят, дети легко переносят простуду, а если это не простуда? — так думала Джина. — А что если у Сэмми полиомиеолит? Нет, нет, нет, — отвечал разум, — такого не может быть, он не выходит из дома, он ни с кем не общается кроме родителей, комары и мошки его не кусали, животных в доме нет, значит, всё должно быть в порядке. Не может же, в самом деле, болезнь просто так летать по воздуху. Мы даже к молочнику не выходили и оставляли деньги на крыльце». Разум разумом, но есть такая штука как интуиция, именно она кошмарила маму Сэма и, увы, не обманула. На пятые сутки мальчишка больше не мог держать карандаш, перестал говорить, с трудом дышал. Родители снова вызвали мистера Робинсона. Диагноз произвёл эффект атомного взрыва.