В медальоне лежит её яркий, огненный локон, и принц смотрит на него несколько долгих вздохов прежде, чем убрать обратно.
Смертоносней чумы и отравы, хуже любого проклятья и приворотного зелья.
Рыцарь осматривает Ханса неверяще, словно видит его впервые.
- Ты правда любишь её, - говорит он. - Глупее, чем я думал.
Принц с ним не спорит.
---
Дракон спускается к ним по камням, оживляя машину башни.
Он летит в них пылью от древней, рассыпающейся постройки, он рычит гулом и землетрясением волнует землю - дракон сила, мощная и дикая, как сила стихии. Его рев звучит ревом грома, его пламя жжется лесным пожаром. Трава мнется от взмахов крыльев, и дракон черный, как ночь, и тень его пожирает звезды.
Рыцарь ждал его и встает неспешно, приветствуя старого друга.
Чтобы держаться, Грегу приходится опираться на меч. Даже с мечом, он все равно падает, сметенный движением крыльев, и с трудом поднимается. Принц берет в руки копье, горящий решимостью, как герои древних легенд, и держит древко нелепо, вскинув к локтю.
Они не могут убить дракона.
Окружая, он бросается на них вместе с тьмой, и пламя костра взвивается выше, отзываясь на рев его пасти. Трещины под ногами дрожат и расходятся под его лапами, и всё в этом месте - земля, башня, само небо и пламя - не на их стороне. Дракон повсюду: он рвет плоть касаниями крыльев, как рвал бы ветер, он кусает и отпускает, как жалило бы солнце, и они на самом краю развязки.
В башню войдет тот, кто доживет до утра.
Рыцарь вскидывает щит, закрывая принца, и тот кидает копья слепо, часто и отчаянно, не зная направления удара. Грег машет мечом и падает с каждым взмахом. Бой длится долго, потому что они не заслужили сна, и трещины расступаются, ползут по башне и рушатся на них дождем щепок и камня. Негласным правилом - дракону нужен один. Рыцарь знает, кто это будет.
Отдавая должное Хансу - он бьет смело, яростно и глупо, как и должен тот, кто спасает принцесс.
Его смелость продлевает агонию и украшает глубокими рваными ранами - следами драконьих когтей, вспоровших даже мраморные камни. На боку, ведь рыцарь защищает его лицо и куда больше знает драконов. Принц падает на колени, кашляя, и рыцарь опускает щит.
Дракон хватает начальника стражи, и тот всаживает ему меч в грудь; но дракон, как и тень, даже не замечает удара. Не так убивают драконов, и Грег до последнего давит на рукоять.
Он рассеивается, как мог бы туман; как ломается ночь с рассветом.
От начальника стражи не остается крика.
Когда дракон уходит, рыцарь обрабатывает раны принца вином - потому что больше ничего не осталось; перевязывает его же рубашкой, накрывает плащами, разводит костер, пьет и ждет.
Башня дрожит над ними, и рыцарь знает,
Она не может не появиться.
---
Принцесса приходит к утру, и её тонкое тело пробивают лучи раннего солнца.
Нематериальной - она выглядит беспомощной, обманным впечатлением собственной силы; и она могла бы многое, сводящее с ума королей и принцев, но и правдиво впечатление тоже.
Она - могла бы, но - не может.
Лидия не говорит с ним первой, разрушая единственную традицию, сложившуюся ночами.
Она проходит мимо рыцаря, отводя взгляд, и опускается рядом с принцем. Её рваное платье ложится на черную землю, от земли тянет холодом, но рыцарь пьет и знает - сейчас она не чувствует ни тепла, ни ожогов. Лидия склоняется над Хансом, заглядывая в лицо, и рассматривает долго - словно видит впервые. У глаз её собираются мелкие, влажные морщинки, и волосы её жжет рассвет. Еще немного, и она сгорит в солнечном свете, как горят мертвые.
Принцесса слишком девчонка для того, чтобы быть ведьмой.
- Зачем тебе это? - спрашивает рыцарь.
Интерес просыпается в нем скорее от вина и скуки, и не то чтобы ему важен ответ, вовсе нет, но - он делает глоток дольше обычных и ждет ответа. Лидия вытирает лицо ладонью деревенским, недостойным леди жестом, и бережно отворачивает голову Ханса вбок, в сторону рассвета.
- Ты - часть старого мира, - объясняет она. - Я.
Рыцарь хмыкает этой мысли. Принцессе едва ли есть двадцать, что она может знать о старости.
- Они забыли о магии, но я верну её, - Лидия продолжает. - Верну, и они содрогнутся.
Голос её крепнет, брови сходятся, и её решимости не хватает на то, чтобы долго смотреть на принца, но хватает, чтобы сказать. В каждом слове её - вопрос, и ей как воздух нужны ответы.
- Я вернула дракона.
Рыцарь кивает, подтверждает давно очевидное; не произнесенным.
- Став королевой, я смогу приказать открыть старые гробницы. Собрать кости.
- Сможешь, - соглашается рыцарь.
Глаза её загораются надеждой, и она бросается к рыцарю, как и раньше, вороша угасшие угли.
Отравой ведьм - она просит магии больше спасения.
- Чего же ты медлишь? Ты должен помочь мне.
Рыцарь уж начал забывать, какими глупыми могут быть девицы.
- Ты отравила его отца, - он отвечает.
Принцесса не пытается отрицать, но хвалится слишком громко для того, кто действительно гордится содеянным. Она вскидывает голову, и голос её срывается от жажды.
- Мне нужен был мальчишка. Не мужчина
- Он еще станет мужчиной.
Лицо её идет гримасой, и принцесса дергается было - но не оборачивается к принцу.
Рыцарь и сам может на него посмотреть.
- Уже не станет.
Она исчезает, когда восходит солнце, без агоний и криков, тише мертвых и настойчивее живых.
- Уже не станет, - соглашается рыцарь.
Он повидал достаточно ран.
8.
Ханс приходит в себя, с трудом раскрывая глаза, когда рыцарь уже перестал ждать его взгляда.
Он бредит, и рыцарь поит его вином, потому что воды не осталось и потому, что вино топит горе.
- Спаси её, - говорит принц, и слова его скрежещут точильным камнем. - Я молю тебя, спаси её.
Не такой дурак, как кажется, и, всё же - еще больший. Принц не может приказывать, он может только просить, и он просит не о себе.
- Иначе всё было бессмысленно.
- Она того не стоит, - отзывается рыцарь, хотя предпочел бы не отвечать.
Принц улыбается его словам, как улыбался бы старым знакомым.
Он не спрашивает, что случилось с начальником стражи.
- Не говори так хотя бы сейчас.
Рыцарь отворачивается, раз ему нельзя говорить, и ждет.
Ждать не должно быть долго, и он мог бы бросить его уже сейчас - ожидание без интриги, с известным исходом, но не бросает и не может сомкнуть глаз. Подлым ударом он чувствует, как на его руку ложится холодная, слабая ладонь принца.
- Я знаю, - принц произносит. - Знаю, что это она.
Медальон с рыжим локоном висит на его груди, и, может, если сдернуть его, пустить кровь, окурить травами, вызвать лучших лекарей и пару подкупных ведьм - его отпустит наваждение, и он не узнает принцессу, даже коснувшись.
Не делать этого милосерднее.
Ведьм давно нет.
- Спаси её всё равно, - просит Ханс.
Так уж это работает.
Рыцарь хоронит его в подножии башни, засыпая тело камнями.
Камни выпадают из гниющих стен башни, добавляют трещин выжженной черной земле, и серая степная трава хрустит, скрипит и воет вместе с ветром. Закончив могильное дело, рыцарь садится, привалившись спиной к стене башни, и позволяет себе отдохнуть.