— Ближайший?
— Она хочет сказать, что ты мой наследник, — пояснил Уитон. — Или будешь им, когда будет официально узаконено, чей ты сын.
Джейми почувствовал, что земля у него под ногами покачнулась.
— Я не знаю, делает ли меня незаконнорожденным то, что я был зачат одним мужчиной, в то время как моя мать была замужем за другим, но уверен, что не имею законных прав на ваши земли. И я не попытаюсь предъявить такие права.
— Но у нас больше никого нет, — слабо возразила леди Анна. — Я говорила Чарлзу, что он должен взять молодую жену после того, как меня не станет, в надежде обзавестись наследником, но он не хочет ничего слушать.
— Анна, не надо, — попросил Уитон, сжав ее руку.
Она опять закашлялась. Джейми было больно это слышать. В этот раз Уитон взял ее на руки и унес. Через короткое время он вернулся с посеревшим лицом, сел в кресло и осушил кружку эля.
— Я больше не женюсь, — удрученно проговорил он. — После Анны для меня не может быть никакой другой женщины. Однако я в любом случае не могу зачать наследника. До женитьбы я жил довольно бурной жизнью. Но насколько я слышал, ни одна из женщин не понесла от меня.
После продолжительного молчания Джейми сказал:
— Отсутствие у вас наследника, сэр, не означает, что я имею какие-то права на вашу собственность.
— Лучше я сам решу, кому передать свои земли, чем они отойдут к короне и это будет решать епископ Бофор, — сказал Уитон. — Я нанял стряпчего, чтобы выяснить, как это можно сделать.
Джейми не знал, что сказать. Иметь свои собственные земли — это то, о чем он мечтал все эти годы. Наконец он заметил:
— Вы еще не старый человек. Вам еще не скоро принимать решение.
— Когда я потеряю мою Анну, то займу место брата в аббатстве. — Уитон налил себе еще эля. — Тогда я и передам тебе земли.
Джейми понимал, что Уитон не оценит фальшивого утешения, поэтому не стал его высказывать.
— Я искренне сожалею, что ваша жена нездорова. Давно она болеет?
— Здоровьем она была слаба уже тогда, когда мы поженились. Я благодарю Бога за каждый день, который он мне дарует с ней. Я прожил хорошую жизнь, лучшую жизнь. Я ни о чем не жалею.
«Я ни о чем не жалею». У мужчины нет детей, и он наблюдал, как его любимая жена медленно умирает с самого начала их брака. И все же Джейми верил, что Чарлз Уитон не променял бы свою жизнь ни на какую другую.
— Это прекрасное владение, — наконец сказал Джейми. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы содержать его в таком же отличном состоянии, как и вы.
— Могу сказать это по тому, как ты смотришь на него, — отозвался Уитон. — Это утешение для меня.
Они втроем еще поговорили об урожае и скоте, но уже темнело, и Джеффри с Джейми пора было уходить. Уитон проводил их до ворот.
— Мы будем рады принять вас в наше братство, когда придет время, — сказал Джеффри Уитону.
— Надеюсь, я смогу еще раз навестить вас и вашу жену. И… спасибо, — проговорил Джейми, не в состоянии придумать должный способ выразить свою признательность.
— Бери от жизни все, что она дает тебе. — Уитон сжал плечо Джейми. — Не живи жизнью сожалений, как жил мой брат.
Глава 35
Линнет вошла в Вестминстер-Холл через величественный церемониальный северный вход с его куполообразным порталом и башнями по обе стороны. Входя в деревянные двери двадцати футов высотой, она приостановилась под огромным арочным окном.
Как всегда, взгляд ее устремился на подбалочники и укрепленные арки в виде замысловатых деревянных переплетений, чем-то напоминающих перевернутые арфы. Эта крыша была заказана Ричардом II и, говорят, весит более шестисот пятидесяти тонн. Ричард никогда не отличался экономией. И все равно Линнет считала, что новая крыша стоила тех расходов, — как и кузен Ричарда, узурпатор Генрих IV, который завершил ее.
Линнет прекрасно осознавала взгляды, устремленные на нее, когда окидывала взором зал в поисках епископа. А, вон он. Хотя епископ стоял к ней спиной, его белоснежное облачение выделялось среди пестрых нарядов знати и богатых купцов.
У мужчин захватывало дух, когда она с высоко поднятой головой проходила мимо них. Епископ обернулся за секунду до того, как она подошла к нему, точно у него были глаза на затылке — что, как поговаривают, так и есть.
Епископ чуть заметно вскинул бровь:
— Теперь я вижу, что привлекло всеобщее внимание.
— Ваша милость.
Она присела в почтительном реверансе. Когда Линнет поднялась, епископ проговорил насмешливым тоном:
— Особенный вечер, да?
Она ответила улыбкой на улыбку.