С минуту я лежал зажмурясь. Меня била дрожь. Сейчас он явится по мою душу, если, конечно, мне не удалось вполне затаиться и прикинуться булыжником…
Тишина. Открыв глаза я увидел, что свет погас, а пещера стоит, как стояла. Я медленно поднялся, еще медленнее приблизился к устью. Знак Логруса куда-то подевался, и мне что-то не хотелось его возвращать. Я заглянул в пещеру Никаких признаков стычки, если не считать проломленной защиты.
Я вошел. Одеяло лежало на месте. Потрогал стену - холодная. Видимо, взрыв произошел на другом уровне реальности. Костерок еле тлел. Я раздул пламя и не увидел ничего нового - разве что кофейная кружка раскололась.
Я продолжал держаться за стену. Потом привалился к ней боком. Внезапно меня разобрал смех. Почему - не знаю. Слишком многое навалилось на меня после тридцатого апреля. Если бы я не рассмеялся, то, наверное, взвыл и принялся колотить себя в грудь.
Я думал, что знаю всех участников этой запутанной игры. Люк и Джасра вроде бы оказались на моей стороне, вместе с Мэндором. Безумный брат Джарт жаждет меня убить, теперь он объединился с моей бывшей возлюбленной Джулией, которая тоже настроена кровожадно. Еще есть ти'ига - сверхзаботливая демоница, вселившаяся в тело Найды, сестры Корэл, - ее я оставил в Амбере, погруженную в колдовской сон. Есть профессиональный вояка Далт, который, кстати, приходится мне дядей, - он с неведомой целью умыкнул Люка, предварительно смешав его с грязью на глазах у двух армий в Арденах. Далт точит зубы на Амбер, но способен лишь на мелкие партизанские вылазки. Есть Призрачное Колесо, мой кибернетический банкомет и второстепенный механический полубог, который из пылкого маньяка превратился в рассудительного параноика - не знаю, куда это его заведет, но, по крайней мере, он демонстрирует и некое сыновнее почтение вкупе с нынешней трусостью.
Вот вроде и все.
Однако последние события подразумевают, что в игру включилось что-то еще и это «что-то» пытается увлечь меня в третьем направлении. Призрак утверждает, что это «что-то» - сильное. У меня не было ни малейших догадок касательно его природы. И ни малейшего желания ему доверять. Неловкие отношения.
- Эй, малыш! - раздался знакомый голос ниже по склону. - Тебя поди разыщи! Ты на месте не засиживаешься.
По склону поднималась одинокая фигура. Крепкий мужчина. Черт лица в темноте не разобрать.
Я отступил на шаг и начал заклинание, которое восстановило бы заслон.
- Эй, не убегай! Мне надо с тобой поговорить! Защита встала на место, я вытащил меч и повернулся боком ко входу, пряча клинок за правой ногой. Велел Фракир незаметно свеситься с моей левой руки.
Второй посетитель оказался сильнее первого, раз сумел разметать мой заслон. Если третий окажется сильнее второго, мне потребуются все средства самозащиты.
- Кто ты? - крикнул я. - И чего тебе надо?
- Проклятье! - отозвался он. - Да никто особенно. Просто твой отец. Мне нужна помощь и не хочется обращаться к чужим.
Он вышел на свет Должен признать, это и впрямь был вылитый принц Корвин из Амбера - черный плащ, сапоги, штаны, серая рубаха, серебряные запонки, пряжка, даже серебряная роза на месте - и улыбался так же язвительно, как и настоящий Корвин, когда давным-давно рассказывал мне свою историю.
У меня заныло под ложечкой. Я так хотел познакомиться с ним ближе, но он исчез, и мне больше не удалось его разыскать. И теперь это призрачное чучело принимает облик моего отца, чтобы я размяк. Меня разобрала злость. До чего же подлая уловка!
- Первым был самозваный Дворкин, - сказал я. - Вторым - Оберон. Карабкаемся по родословному древу, а?
Он сощурился и недоуменно склонил голову набок. Еще один правдоподобный штрих.
- Не понимаю, о чем ты, Мерлин. Я…
Призрак коснулся заслона и вздрогнул, словно наткнувшись на оголенный провод.
- Тысяча чертей! - вскричал он. - Ты, что ли, совсем никому не доверяешь?
- Семейная традиция, - отвечал я, - подкрепленная недавним опытом.
Впрочем, меня несколько смутило отсутствие пиротехнических эффектов. Когда он начнет превращаться в трехмерный чертеж?
С новым проклятием призрак перебросил плащ через левую руку, правая метнулась к превосходной копии отцовских ножен. Украшенный серебряной насечкой клинок со свистом описал дугу и ударил в самое средоточие заслона. Искры брызнули на фут, лезвие зашипело, словно его раскалили и окунули в воду. Серебряный девиз вспыхнул, снова взметнулись искры - в этот раз на высоту человеческого роста, - и я почувствовал, что моему заслону пришел конец.