Они надвигались. Единорог опустил голову и наставил на меня рог, Змея высунула подрагивающий язык.
- Если вы за доспехами, - сказал я, - то берите, не возражаю.
Змея зашипела, Единорог ударил копытом оземь. Трещина черной молнией побежала к моим ногам.
- У меня и в мыслях не было обидеть Ваши Преосвященства, - сказал я. - Мое дело предложить…
- Опять не то, - слабым голосом вмешалась Фракир.
- Скажи, как надо, - мысленным шепотом ответил я.
- Я не… Ой!
Единорог встал на дыбы; Змея подняла голову и закачалась на хвосте. Я рухнул на колени и отвел глаза - их взгляды ранили почти физически. Я дрожал, все мое тело ломило.
- Они хотят, - перевела Фракир, - чтобы ты играл по правилам.
Не знаю, какой сталью налился мой хребет, но я вскинул голову и посмотрел сперва на Змею, потом на Единорога. Хотя глаза наполнились слезами и болели, как если бы я смотрел на солнце, тем не менее мне удалось произвести нужное впечатление.
- Вы можете принудить меня к игре, но не к выбору. Моя воля свободна. Я буду стеречь оружие всю ночь, как было велено. Утром я уйду без него, потому что так захотел.
- Без него ты можешь погибнуть, - сказала Фракир, словно повторяя чужие слова.
Я пожал плечами:
- Если выбор между вами, я выбираю не отдавать первенства никому.
Меня обдало раскаленно-пронизывающим ветром, словно вздохнула Вселенная.
- Ты выберешь, - продолжала Фракир, - сам того не зная. Все останавливаются на чем-то одном. Тебя лишь просят оформить свой выбор.
- Почему именно меня? - спросил я. Новый порыв ветра.
- Ты обладаешь двойным наследством и наделен огромной властью.
- Я не хочу ссориться ни с кем из вас.
- Нам этого мало, - последовал ответ.
- Тогда убейте меня прямо сейчас.
- Игра уже начата.
- Значит, не мешайте мне ее продолжать.
- Мы недовольны твоим отношением.
- Взаимно, - отвечал я.
Ударил гром, и я потерял сознание. Если я отважился на такую откровенность, то лишь по глубокому внутреннему убеждению, что участника для этой игры не так-то легко сыскать.
Я очнулся на куче наколенников, кирас, перчаток, шлемов и тому подобного добра, исключительно угловатого и шипастого, причем каждый острый выступ впивался в мое тело. Я осознавал это постепенно, потому что отлежал себе все, что можно.
- Привет, Мерлин.
- Фракир, ты? - отозвался я. - Долго я провалялся?
- Не знаю. Я сама только-только очухалась.
- Я и не знал, что можно оглушить кусок веревки.
- Я тоже. Со мной это первый раз.
- Ладно. Спрошу по-другому. Сколько, по-твоему, мы провалялись без сознания?
- Мне кажется, долго. Поднеси меня к выходу, тогда я скажу точнее.
Я с трудом оттолкнулся от пола, выпрямился, но не устоял и рухнул на четвереньки. Тогда я пополз к выходу, отметив по дороге, что из кучи вроде бы ничего не пропало. В полу зияла самая настоящая трещина, в глубине комнаты лежал самый настоящий мертвый гном.
Я выглянул наружу, увидел яркое небо, испещренное черными точками.
- Ну? - спросил я после недолгого молчания.
- Если не ошибаюсь, скоро утро.
- Перед рассветом небо всегда ярче, да?
- Что-то в этом духе.
Кровь возвращалась в затекшие члены, все тело кололо, словно иголками. Я с трудом выпрямился, прислонился к стене.
- Есть какие-нибудь новые указания?
- Пока нет. Думаю, к утру появятся.
Я доковылял до ближайшей скамьи и рухнул на нее.
- Если сейчас кто-нибудь войдет, мне придется отбиваться какими ни на есть чарами. Спать на доспехах - извращение. Почти как спать в них.
- Брось меня во врага, я, по крайней мере, выиграю тебе время.
- Спасибо.
- Давно ты себя помнишь?
- Да, наверное, с раннего детства. А что?
- Я помню свое первое пробуждение к жизни, тогда, в Логрусе. Но до вчерашнего дня все было как во сне. Я плыла по течению.
- Что ж, многие так живут.
- Правда? Я не могла ни думать, ни общаться.
- Верно.
- Как по-твоему, это теперь навсегда?
- Что именно?
- Может, эти способности даны мне только на время? Только для этой страны, а потом пропадут?
- Не знаю, Фракир, - сказал я, растирая левую икру. - Думаю, не исключено. А ты уже вошла во вкус?
- Да. Глупо, конечно. Зачем переживать о том, о чем не смогу пожалеть, когда утрачу?