Участие Бракена не сулило ничего хорошего Вэриану, потому что именно ему придется задавать вопросы демону, который этого очень не любил.
Внезапно Дафин перевел взгляд за спину Вэриана и прищурился.
От волны силы по позвоночнику Вэриана прошла дрожь, учитывая, что магия не действовала внутри аббатства, из-за чего Дафин и перенес свою таверну внутрь стен, Вэриан знал, что существо, стоящее за спиной невероятно «одаренное». Этот вид силы он тут же узнал, а Дафин поспешил ретироваться.
— Привет, мама, — поприветствовал Вэриан перед тем, как посмотреть на нее через плечо.
Наришка оставалась такой же красивой, как любая двадцатилетняя человеческая девушка. Быть бессмертным Адони безусловно имело свои преимущества. Ее светлые золотистые волосы были заплетены в косы и изощренно уложены вокруг короны на голове, петлями спадая на плечи. Ее струящееся черное платье едва прикрывало пышные изгибы.
— Добро пожаловать домой, Вэриан, — холодно улыбнулась Наришка.
Он нагнулся через стойку, чтобы взять кувшин и кубок и налить себе крепкого напитка.
— Едва ли это можно назвать моим домом.
— Ах да, ты же предпочитаешь водиться с нашими врагами.
Вэриан фыркнул в ответ и пригубил горькую медовуху, которая жгла, как огонь.
— Ты вышвырнула меня, припоминаешь?
— Стратегический просчет с моей стороны.
— Хм… — промычал он, ни на секунду не веря этому, и поставил кубок на стол. Его мать никогда не совершала подобного рода ошибок.
Склонив голову набок, он нахмурился, заметив скрюченную каргу в тени своей матери.
Его мать тут же обратила внимание на то, куда он смотрит.
— Спасибо за спасение моей служанки. Мне бы не хотелось, чтобы ее еще больше покалечили.
Вэриан снова встретил холодный взгляд матери.
— Тогда, возможно, тебе следует освободить ее.
— Возможно, следует…
Он не упустил расчетливого огонька, вспыхнувшего в ее глазах.
— Итак, почему ты здесь, мама?
Она притворно выпятила губы, словно обиделась.
— Разве я не могу просто соскучиться по своему мальчику?
Мужчина едва не подавился медовухой от нелепости данного утверждения. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы откашляться.
— И сколько же веков тебе потребовалось, чтобы обнаружить в себе этот глубоко зарытый материнский инстинкт? Хотя, погоди, лучше я сбегаю за отбойным молотком, и мы пробьемся через гранит, чтобы это выяснить.
Она неодобрительно цокнула языком.
— Я скучала по тебе, Вэриан, — Наришка потянулась, чтобы коснуться его щеки.
Вэриан поспешно отступил назад. Его обвинения не были пустыми словами. Никогда в жизни мать не прикасалась к нему с любовью. И, если только Наришка не наглоталась серьезных колес, Вэриан сомневался, что сейчас она изменилась.
— Хорошо, — резко ответила она, поняв, что он не настолько глуп. — Мы с Морганой хотим, чтобы ты присоединился к нам.
— Да. Конечно, хотите. Но вы опоздали на несколько веков, мама. Вы, две ведьмы, могли бы воспользоваться своими силами, чтобы увидеть, что маленький Вэриан никогда не вернется в семью. Никогда. В день, когда ты оставила меня в Камелоте, ты сказала, что у тебя есть более важные занятия, чем игра в няньки с непослушным паршивцем.
— Сделанное мной достойно сожаления…
Вэриану пришлось подавить смех. Единственного сожаления для нее был достоин тот факт, что он вырос в одного из самых могущественных волшебников в армии Мерлин.
— Но я — твоя мать. И я наблюдала за тобой все эти века, пока твои силы росли. И даже была горда тобой. Что ж, я не гордилась тем, что ты сражаешься за эту суку и рушишь планы Морганы, но гордилась тем, что ты не колебался, убивая тех, кто становился у тебя на пути. В своем сердце ты такое же зло, как и мы. Я сама это видела, и это дало мне надежду. Возвращайся домой, Вэриан. Моргана очень щедро вознаградит тебя. Ты сможешь получить столько монет, сколько захочешь. Сможешь получить самых красивых женщин, даже девственниц. Пусть и придется потрудиться, чтобы найти таких в Камелоте, и все же… Мы согласны предложить все, что способно привлечь тебя на нашу сторону.
— Я не вернусь в Камелот за все богатства этого и других миров. Мне не нужна помощь с женщинами, и лично мне нравится то, чем я занимаюсь. Так что, не обижайся, и со всей должной искренностью, проваливай, мама.