Я покачал головой.
- Дон Бернардо, вы здесь не при чем. Всё дело во Фрейе.
- При чем здесь Фрейя? Ты понимаешь, что подставил МЕНЯ?! – вспыхнул он. Я покачал головой.
- Вас подставила Фрейя.
- Зачем ты отдал песню Пако? МОЮ песню, которую Я сказал тебе найти?
Ты вообще понимаешь, какой это прохвост? И что он не «кинул» тебя только потому, что я открытым текстом всем заявил, что вы – моя группа, мой личный проект, хотя личных проектов я не вел уже с десяток лет?
- Дон Бернардо… - попытался сказать я, но был перебит:
- Молчать!
Пауза.
- Зачем ты так, Хуан? Глаза застлили тридцать сребреников? Которые, не будь меня, тебе бы и не светили?
- Я не ждал, что Пако заплатит, - покачал я головой. – Я подарил ему песню. Просто так. Деньги – повод, чтоб не выглядело странным со стороны.
- Чтоб насолить моей внучке?
- Чтоб насолить вашей внучке, - согласно кивнул я. - Чтобы она увидела, как замечательно поет песню, от которой она отказалась, другая исполнительница.
- Кто отказался? – не понял он. Я же про себя выругался. Ну, ваше высочество!..
- Да Фрейя же! – воскликнул я. – Она отказалась от песни, выставив меня идиотом! При охране! Которая подтвердит мои слова, - продолжил уже тише. И назвал Жанкины позывной и номер.
- Записи того дня, а значит, и нашей беседы, есть в базе дворцовой стражи. Они всегда записывают все движения бойцов во время нахождения рядом с нулевым объектом. На всякий случай.
Старик опустил голову, и я почувствовал, что злость вновь закипает в нем, с новой силой. Но теперь ее объектом был не только я.
- Пошли! – бросил он мне и направился к выходу.
Когда мы уходили, после окончания репетиции, девочка-администратор в холле попросила задержаться, передав, что со мной хочет встретиться дон Бернардо, и что остальные могут не ждать. После чего спустился сам сеньор Ромеро, поманил следом, и, заведя в какое-то безлюдное помещение, фактически напал на меня. Теперь же мы поднимались наверх, в один из малых залов, и я догадывался, что сейчас будет.
Старик распахнул дверь, очень даже нелегкую по весу, как пушинку, испугав этим двоих девочек Оливии на входе, и влетел внутрь. Я последовал за ним, предоставляя двери возможность закрыться самостоятельно. Так и есть, все в сборе. Жанки нет, но есть сама Оливия, которая, если что, свяжется с нею.
Первая охранница сидела у двери. Вторая - возле сцены. И, собственно Бергер, о чем-то разговаривающая с ее высочеством в центре зала.
- Бени?.. - подскочила ее высочество инфанта, но тут увидела меня. – О, и этот предатель! - Глаза ее недобро полыхнули.
- Ты отказалась от песни? – сощурился старик, вперив в нее взор. Я встал чуть сбоку, чтобы было видно все действующие лица - словить кайф от семейной разборки.
Фрейя перевела взгляд на него, рот ее недоуменно вытянулся.
- Ты отказалась от песни, когда этот молодой человек ее тебе предложил? – повторил старик, повысив голос.
Фрейя окинула меня непонимающим взглядом.
- Вначале да.
- Вначале что «да»? – не отставал сеньор Ромеро.
Вновь пауза.
- Вначале, как он предложил, отказалась. Но потом передумала – песня уж больно хорошая. – Она беззаботно пожала плечами.
И снова пауза, но теперь ее держал дон Бернардо. Он буквально захлебнулся эмоциями – такого финала не ожидал, несмотря на мои слова открытым текстом. Верил ей больше, чем мне?
- Почему ты не сказала об этом? Что передумала? – только и смог выдавить он.
Лицо ее высочества презрительно скривилось.
- А почему я должна отчитываться перед ЭТИМ!!!
Она медленно подошла ко мне, и ненавистью, сочащейся из нее, можно было залить все кратеры планеты. А заодно и Марса. И Меркурия. И еще останется. Ближайшая к нам телохранительница поднялась и ненавязчиво встала перед нею, как бы закрывая меня – чтоб не делала глупостей.
- Кто он такой, чтоб я докладывалась, что решила сделать? – Продолжила ее высочество, про себя на действия охраны хмыкнув, однако, сделав выводы и взяв себя в руки. - Взяла? Взяла. Он предложил, я взяла. Не сказала? Потом скажу! И поблагодарю. Может быть…
- Я предложил ей продать песню, - взял я слово. – Честь по чести. Мой труд по поиску, ее – выступление. Но это же я.Такого не кинуть – не она будет! И кстати, кто это у нас распинался по поводу чести и благородства семьи Веласкес, и что я неправильно их понимаю, так как не всё знаю?
Она скривилась.
- Велика честь, демонстрировать благородство перед такими, как ты!