- Сирена… Можно тебя так называть?
Сеньора Морган кивнула. Правильно, раз я теперь свой без кавычек, почему бы нет? С Мишель же мы на «ты» перешли? И перешли бы в любом случае, дело совсем не в постели.
- Сирена, надеюсь, вы не станете устраивать показного покушения только ради того, чтобы я проявил героизм? Чтоб произвести на нее впечатление?
Сеньора Морган рассмеялась, затем задумалась.
- Это хороший вопрос, Хуан. – Пауза. – Не буду врать - мы думали об этом. В качестве одной из гипотез мозгового штурма. – Покачала головой. – Нет, Хуан, на ЭТО мы не пойдем. Выкручивайся сам.
- То есть, в случае чего это будет серьезно? – сверкнул я глазами. Ее глаза налились сталью в ответ.
- Да, Чико. И именно поэтому мы откинули эту идею с порога. Знаешь ведь сказку про пастуха, пугавшего односельчан волками?
Выйдя из здания управления дворцовой стражи, по дороге к нашему «Мустангу», я все время повторял про себя: «Мозговой штурм… Мозговой штурм…» Сеньорины играются в игры, придумывают планы. Неймется им.
«А не подкинуть ли им проблем? Просто из вредности?» - подало идею ехидное существо внутри меня.
Нет, пожалуй, не стоит. Всё равно в итоге аукнется мне. Но относительно Фрейи и покушения камень с плеч упал – этого сценария я втайне я боялся больше всего.
«Чико, а ведь это просто замечательно, что ее превосходительство вызвала тебя к себе!» - произнес вдруг мой бестелесный собеседник, и я даже споткнулся.
Да, замечательно. Потому, что мысль, на уровне подсознания не дававшая мне покоя, вдруг четко оформилась в причинно-следственную связь. Которая мне не понравилась, ибо с головой раскрывала мою принадлежность к службе безопасности клана Веласкес. Чего бы мне ПОКА не хотелось.
Но Фрейя не дура. И «расколоть» меня для нее… Вопрос нескольких дней, если не часов. После которых отношение ее ко мне изменится кардинально, ибо мальчик, и ПОДОСЛАННЫЙ мальчик – два совершенно разных мальчика.
А значит, нет смысла отрицать очевидное. Я – представитель клана. Но узнать это она должна от МЕНЯ, а не от своих взломщиков.
«Что, amigo, устроим ее высочеству небольшое представление? Дабы тебя легализовать? – хмыкнул я про себя. - Сеньора Морган не против, а будет против – так ее никто и не спрашивает!»
Следующая мысль касалась того, что мне ужасно повезло, что ее высочество эту неделю была занята песнями, а не мной. Потому, как она не может не понимать, что я-республиканец, любого уровня лояльности и агрессивности по отношению к власти, просто не мог не пройти через суровые руки ее превосходительства. Меня просто не допустили бы к ее «телу». И на это можно сделать ставку. Ну, хотя бы для начала.
- Почему так быстро?
Тигренка после рамки практически не досматривали. Стоящая сеньорита из наших, не подав вида, что узнала меня, лишь стандартно ее облапила и пропустила. В отличие от других сеньоров и сеньорин, которых проверяли и досматривали до нескольких минут. Собственно, очередь потому и возникла, что досмотр велся уж очень тщательно.
- Ты в базе, - пояснил я. – Член семьи сотрудника. Благонадежная.
- А-а-а… - Она не смогла сформулировать, но я ее понял.
- Ты как бы своя, потому прошла лишь стандартный досмотр. Повторюсь, ты член семьи не просто сотрудника, а оперативника корпуса телохранителей.
- Ты, что ли, оперативник? – улыбнулась она. Но без ехидства, скорее с изумлением человека, впитывающего любую информацию, как губка.
- А не похож? А вот так? А в профиль? – повернулся я, позируя. Она рассмеялась. После чего перешла к делу.
- Хуан, Марина она…
- Не надо ничего про Марину! – поднял я руку в отрицающем жесте. – Это ее выбор. Я всячески демонстрирую, что готов к контакту и не бегу от ответственности, но если ей так легче…
- Ты не понял, - покачала она головой. – Да, она тебя… Футболит, - подобрала Тигренок красивое слово, – но сегодня она собралась пойти. Именно потому, что поняла, что хватит футбола, пора наводить мосты.
Кажется, сквозь зубы я выдавил пару ругательств.
- Не прошло и полгода!
Беатрис скисла.
- Да скоро уже. Как раз почти полгода и прошло!..
Я вздохнул и оглядел ее совсем чуть-чуть, но выделяющийся животик. Вновь пробормотал пару ругательств.
- Она давно это понимала, - продолжила девушка. – Просто гордость не позволяла. А еще страх.
- Страх? – Я поморщился.
- Страх менять что-то. Она цеплялась за отрицание тебя, как за соломинку, за последнюю надежду. Но соломинки заканчиваются… - Беатрис грустно улыбнулась. Какая-то в ней проступила житейская мудрость, которую трудно ждать от девушки семнадцати лет. - И сегодня она решилась. Но ее как назло вызвали в госпиталь – дежурить. И «отмазаться» нельзя - там правят бал военные, а им плевать на любые билеты на любой концерт. «Надо» - и всё!