Да не сломаюсь, конечно же. Наоборот, я всегда «за» помочь сеньорите. Несмотря на то, что ничего сверхъестественного продемонстрировано не было – красивая фигурка и шикарное нижнее белье, да и то вид сзади.
М-да, а фигурка у нее очень и очень даже ничего! За мыслями, что это инфанта как-то стало забываться, что она при этом очень красивая девушка. Совсем на меня не похоже. А всё корпус, треклятый, виноват!
Наконец, она справилась с платьем и обернулась, задрав руки и поправляя волосы.
- Что-то не так?
Я отрицательно покачал головой.
- Знаешь, я тебя обманывал. Всё это время.
Фрейя заинтересованно сузила глаза.
- Я боюсь. В смысле, менжую. В смысле, теряюсь. Ну… Того, что ты принцесса, - совершенно искренне выдал я. – Да, храбрюсь, и у меня получается…
Ее губы расплылись в понимающей покровительственной улыбке.
- Всё нормально, Хуан. Я понимаю. Ты не первый.
Она протянула руку, коснулась ею моей.
- Я вижу, ты в душе неплохой. Хотя и пытаешься выдать себя за другого, эдакого циничного прожженного анархиста, не признающего законов и правил. Ты не такой. И… Спасибо тебе. За помощь!..
Ее губы растянулись в улыбке, и улыбка эта была искренней. Пожалуй, оно того стоило, все эти мучения, ТАКАЯ улыбка искупала всё.
Я молчал, не зная, что говорить в ответ, молчала и она. Наконец, выдавила:
- Ничего не хочешь сказать?
А что тут говорить?
- Я, правда, две ночи искал ту песню, - произнес я. Откровенность на сокровенность. - Искал конкретно под тебя, под твою фактуру.
- Проедем, - вымученно скривилась она. – Всё же хорошо закончилось!
- Еще не закончилось, - покачал головой. И, кажется, только сейчас в полной мере осознал, что сегодняшняя ночь не конец. И что в концерте я тоже участвую. И что коленки мои при этой мысли начинают мелко подрагивать.
Фрейя по моей смене настроения быстро всё поняла.
- В первый раз, да?
Я кивнул.
- Я ведь и правда шел сюда, ни на что не надеясь. Знакомые услышали, как играю, и замолвили словечко. Сказав, чтобы во столько-то подошел туда-то туда-то, на прослушивание. И сразу сцена…
- Да, Бени мастер таких метаморфоз, - закивала она. – Значит, что-то в тебе разглядел. Он никогда не берется за провальные и середнячковые проекты. Даже если ему предлагают за это большие деньги и покровительство. Те, кого он находит, всегда люди достойные, хоть и незнатные.
- Прям, покраснею! – усмехнулся я.
Она тем временем закончила с укладкой одежды.
- Не стоит. Гоняет он так, что взвоешь. И проклянешь талант, на чем свет стоит. Не ты первый.
Вздох, и как итог:
- Хуан, главное не бойся. Не переживай. Это тоже экзамен, и суть его – ты должен быть расслаблен. У всех есть первая сцена, и тебе, можно сказать, повезло, что она ТАКАЯ. О, а вот и Бени…
- Буду стараться! – вытянулся и обернулся.
Дон Бернардо неспешно подошел и протянул мне две капсулы подозрительно знакомого вида.
- Стимуляторы?
Кивок.
- Не аптечные, «домашние». Военные. Мне такие пить не стоит, но у тебя организм молодой – выдержишь. Сейчас поедешь в Итальянский дворец, осмотришься, и начинайте распеваться. Вы первые выступаете, первые и прогоняетесь. Администратор и распорядитель будут там, всё объяснят и расскажут.
- Ясно. - Я кивнул. – А вы?
Он пожал плечами.
- Подъеду позже. Там есть кому заниматься и без меня. И это… Проследи, чтобы парни перед выступлением не вздумали потреблять!
При этих словах ее высочество презрительно скривилась.
- Так точно, прослежу, - кивнул я.
- Тогда удачи. – Он пожал мне руку. – Готова? – Это уже Фрейе. – Тогда пошли. Кармен что-то нашла в четвертой костюмерной, надо посмотреть…
Хорошо выступать первыми. Вышел, отстрелялся – и свободен!..
...Девчонок в машине я разбудил. Спросонья мне сказали что-то нелестное, но прилежно отвезли к месту назначения, завалившись спать дальше.
Пацаны уже ждали меня. Начали с ними распеваться, пока не появился распорядитель и не погнал нас на сцену, на которой что-то делали рабочие – собирали, подключали, вешали. Везде царил шум, гам, ничего не было понятно. Всё, как у Экклезиаста – суета сует. Человек, которого я заподозрил, как режиссера по звуку, что-то командовал, вначале рабочим, потом ассистентам, потом нам.
Подключили инструменты, настроили. Несколько минут подстраивали, и вновь звукорежиссер начал командовать – что-то не так. Когда звук пошел нормальный, сохранили его в памяти инструментов, отыграли свою вещь. Режиссер остался недоволен, начал спорить со звукорежиссером. Затем появился свет, нам пришлось отыграть снова, теперь со светом – с самого начала, выхода из-за занавеса. Самого занавеса при этом не было.