— Д-да… Уже поздно, и искать другой постоялый двор опасно.
Огонек посмотрел мне за спину и махнул рукой. Тут же живой шум наполнил обеденный зал.
— Опасно, красавица. Ты одна? — притворно сочувствующий голос, а в глазах золотой блеск. Они у него вообще желтые стали.
— Нет, у меня есть спутник, — моментально выдала я, надеясь, что эта информация меня спасет.
— И где же он? — медленно, как тянется нуга, наслаждаясь каждым словом, как лакомством, спросил рыжий.
— Скоро найдет меня, — вот теперь мне не просто было не по себе, мне стало жутко.
Огонек откинулся назад, убрал руки со стойки и обошел ее. Нарочито медленно, грациозно и удивительно плавно он двинулся на меня. Именно на меня, а не ко мне. Где-то я уже видела такие экономные и первобытно хищные движения. Я сглотнула, так как спазм, сдавивший горло, уже невозможно было терпеть. Почти упершись в меня своей грудью, мужчина нежно обнял меня левой рукой, стараясь как можно ближе прижать к себе.
— Успокойся, а то стук твоего трепыхающегося, как птица, сердца разве что на другой улице не слышно, — прошептал огонек мне прямо в ухо, изрядно пощекотав нервы своим частым дыханием.
Все той же левой рукой он нашел мою правую и взял за ладошку. Я, конечно, храбрая, но вздрогнула, как последняя трусиха, когда он поднял руку над головой и крутанул мое тельце против часовой стрелки. Так как кисти остались сцеплены, я оказалась в ловушке из его и своих объятий, при этом упираясь спиной ему в грудь. Мне даже шевельнуться было страшно. Кажется, я начинала понимать, почему здесь еще были свободные комнаты.
— Эта красавица — моя гостья, относитесь к ней, как ко мне, — возвестил он на всю таверну. Удивительно, но его услышали и, более того, даже закивали. Не слаженно, конечно, не солдатики, но все же. Думаю, я нашла хозяина таверны. Поначалу меня испугало его «как ко мне», оказывается зря. Его явно здесь уважали.
— Ну что, милая, пойдем наверх, покажу комнаты, — и он отпустил меня, сделав приглашающий жест рукой в сторону лестницы. Я бежать вверх к праотцам не спешила. Рыжий это понял, неопределенно хмыкнул и пошел первым, я за ним. Честно говоря, позорно приклеилась к его спине, так как внизу меня все еще прожигал гневным взглядом орк.
— Что? Решила совместить приятное с полезным, — ехидно выдал он.
— Нет, выбрала меньшее из зол, — буркнула я.
— А здесь, красавица, ты погорячилась. Кто сказал тебе, что я меньшее?
Я даже оступилась, вследствие чего непроизвольно отлепилась от огонька.
— Поздно бояться, теперь только принимать все, как должное, — рыкнул мужчина.
Вампирьи клыки, помогите!
Мы поднялись на второй этаж. Две ближние к лестнице комнаты были абсолютно идентичны. Слева кровать, рядом тумбочка, справа пара вешалок, стул и трехногий столик.
— Устраивает?
— Более чем.
— Тогда пошли вниз, покормим тебя. Позже вещи занесешь.
Он меня с ложечки кормить решил? Не удивлюсь, если так. Когда снова вошла в зал, на меня обратили не больше внимания, чем на пыль с подоконника. Это радовало. В самом углу был свободный столик, вот туда я и понесла свои бренные мочи. Это было подходящее время осмотреться и найти пути отступления, а если честно, то бегства. Таковых оказалось всего два — главный вход и окна. К заднему выходу было не пробраться, там орк-потрошитель, а со второго этажа травмоопасно — брусчатка внизу.
Окинув столовую еще одним рассеянным взглядом, заметила одну странность. У всех присутствующих были желтые глаза, и они отражали свет бликами. Василиск парализуй меня! Могу поклясться, раньше у тех двоих за стойкой были бирюзовые, как морская волна, глаза. А сейчас у всех они светились золотом. Догадка просто прирастила меня к стулу. Пошевелиться — значит привлечь внимание. А мне ой, как не хотелось их внимания.
— Самый вкусный ужин для самой красивой женщины. — Ко мне из ниоткуда подошел огонек с исходящим паром блюдом.
Я от неожиданности сильно прикусила губу, которую до этого сжала между зубами от волнения.
— Что случилось? — не знаю, что огонек увидел, но лицо у него было обеспокоенное.
Боится, что ужин паникует раньше времени? Так поздно, ужин в истерике!
— С-с-с… Спас… Спасибо!
— Красавица, тебя никто не тронет. Не посмеют. Ешь спокойно, — говорил он ласково, вкрадчиво, когда ставил мой ужин на стол.
— Ты еще приятного аппетита пожелай! — непроизвольно взвизгнула я. — Я тебе такой же вежливостью не отвечу, когда ужином буду я!
Мужчина растерялся на ван, потом снова улыбнулся и спокойно так, с остановками, как маленькой, сказал:
— Красавица, ты чего? Какой ты ужин? Здесь ты в безопасности. Никто сюда не залезет, поверь мне.
Ага, уже раз десять поверила. Неужели я так дуру напоминала? Хотя, только дура и могла так глупо попасть в неприятности.
— Сними рубашку. — Улыбка медленно сползла с лица огонька.
— Зачем, красавица? Давай позже и в другой обстановке. Я не против.
— Зато я против. Позже я увижу только твои клыки, — прошипела я. Знаю, что глупо было действовать так агрессивно, но лучшая защита — это нападение.
— Какие клыки? Давай ты поешь, и мы поговорим, хорошо? Нечего на голодный желудок беседу начинать.
— Конечно, лучше поесть, так сбежать сложнее будет, или это последний ужин?
— Успокойся, кошечка, спрячь коготки. Никто не претендует на твою шкурку, — слегка сухо ответил он. А мне стало еще страшней.
Пусть рыжий мне мог что-нибудь откусить, но неизвестность была страшней всего. Я аккуратно встала из-за стола и подхошла к нему. Ноги затряслись. Я медленно положила руки ему на грудь и потянула в темноту угла за моим столиком. А мужчина смотрел на меня горящими глазами и ехидно скалился, поддаваясь всем моим манипуляциям. Весело ему, паршивцу, было. Еще бы, кошка тоже с мышкой поиграть любит. Пора было заканчивать с эти недособлазнением. Я резко вскинула колено и ударила в пах. Знаю, что подло, но людей жрать тоже не благородное занятие. Стон и хрип из уст рыжего звучал как победа. Значит, попала. Быстрым, почти незаметным движением я выхватила нож из голенища и приставила к горлу мужчины.
— Подними голову, иначе глотку перережу, — прошипела прямо в скривившееся от боли лицо.
— Какая грозная красавица. Это твоя благодарность? — Он медленно разогнулся под давлением лезвия.
Недолго думая, я достала второй нож из другого голенища и ловко разрезала рубаху снизу до самого ворота. Отвела ножом край рубашки — когтистая лапа волка на груди.
Дракон сожри меня! Все! Руки сами безвольно опустились. Мне конец. На этот раз я на самом деле покойница.
— Красавица, если убить хотела, то ножи в руках куда эффективнее, чем на полу. Я, конечно, могу случайно наступить и порезаться, но ты же понимаешь, что все зарастет в тот же момент?
Понимаю. Все понимаю. Не понимаю только, когда ножи успела выронить. Теперь даже порезать его не могла. Это бесполезно, конечно, но болезненно. Так, маленькая месть за себя любимую.
А все почему? Потому, что я в таверне «Цветок волка» полной волков. Точнее, оборотней. Татуировка в виде когтистой волчьей лапы под ключицей — метка стаи. Повезло же мне из всех постоялых дворов города прийти именно в логово оборотней. Вот мне сразу не понравился этот орк, говорил же мне убираться. Так нет же, как это нас выгнать решили?
— Долго еще убиваться будешь? — весело спросил рыжий.
— Пока не убьют.
— Ха-ха-ха. — Мне паршиво, а он хохочет. Вот оборотень. — Хватит хандрить, красавица, не съедим.
— Правда? — как-то безразлично у меня получилось, аж самой себя жалко стало.
— Мы людьми не питаемся, особенно такими хорошенькими, — и снова захохотал.