- Изгой? Мне больно это слышать.
- Где он? - повторил Калар. По горлу Рабена потекла струйка крови.
- В герцогском дворце Музильона, - ответил он своим хриплым голосом. - В конце концов, он же провозглашает себя тем самым давно потерянным правителем герцогства.
- Безумный герцог был убит много веков назад, - прошипел Калар.
- Кто я такой, чтобы оспаривать его заявления? Всего лишь изгой, - усмехнулся Рабен.
- Именно так.
- Это все? - спросил Рабен. - Мы закончили?
Калар убрал меч, и рыцарь-изгнанник опустил руки. Внезапно Калар ударил тяжелой рукояткой меча по голове Рабена. Рыцарь без сознания свалился на пол.
- Вот теперь мы закончили, - сказал Калар.
Испуганно вздрогнув, Клод проснулся с бешено колотящимся сердцем. Не сразу ему удалось вспомнить, где он находится: в конюшне гостиницы «Покой Морра». Он лежал на гнилом сене, тяжело дыша. Снова послышался шум - как будто тяжелый кусок дерева уронили на землю.
Свет от факелов просачивался с внутреннего двора в конюшню через щель в стене. Клод присел у стены, и, моргая, посмотрел сквозь щель.
Сначала он не увидел ничего необычного. Внутренний двор гостиницы был пуст. Взгляд Клода скользнул по двору, и, увидев привратное укрепление, крестьянин нахмурился.
Тени под воротной аркой были особенно темны, но даже так Клод разглядел, что ворота открыты. Тяжелые засовы лежали на земле. Когда эти ворота были закрыты, ничего кроме тарана не смогло бы выбить их, но сейчас они были открыты настежь - прямое приглашение тварям снаружи.
Мгновение Клод раздумывал, не стоит ли быстро пробежать по двору и запереть ворота, ибо он хорошо знал, какие ужасы таятся во тьме снаружи. Но он не был героем, и в любом случае ворота и засовы были бы слишком тяжелы для него одного. Он остался на месте, прикованный страхом, глядя на ворота в немом ужасе.
Несколько долгих минут он наблюдал, едва осмеливаясь дышать. Когда прошла, казалось, целая вечность, Клод увидел, как в воротах появилась движущаяся тень, и волосы на его затылке встали дыбом.
Темный силуэт двигался, пригибаясь, припадая к земле. На краю участка двора, освещенного факелами, он задержался, но потом двинулся вперед. Клод увидел бледное лицо и тощее жилистое тело. Под кожей были явно заметны кости. Существо понюхало воздух, как животное, и зашипело через плечо. Поднявшись с земли, существо, которое было когда-то голодным крестьянином, настороженно вошло во двор гостиницы с трясущимися руками.
За первым крестьянином появился второй, грязный бородатый человек, вооруженный ржавой мотыгой, а за ним еще и еще. Сердце Клода громко колотилось в груди, но он не мог оторваться от щели в стене.
Он застыл, когда один из крестьян оказался в паре футов от него, отделенный лишь тонкими досками стены конюшни. Этот был особенно мерзкой тварью, едва напоминавшей человека. Существо остановилось и склонило голову набок, раздувая ноздри. Клод мог разглядеть синие вены под его кожей, и чувствовал исходящий от твари звериный смрад. Вдруг существо повернулось и посмотрело прямо на него. Сердце Клода замерло, когда он понял, что тварь увидела его. Она ухмыльнулась, оскалив грязные острые зубы.
Ахнув, Клод отшатнулся от стены и пополз назад. Он услышал шаги уже внутри конюшни, и лошади и пони стали испуганно ржать и биться в своих стойлах. Конь его хозяина дрожал, прижимая уши к голове.
Вопль, раздавшийся поблизости, заставил Клода подскочить. Крик быстро оборвался, сменившись предсмертным хрипом.
Дыхание Клода вырывалось судорожными вздохами, его руки тряслись. Прокравшись вперед, он выглянул за угол стойла и посмотрел на выход из конюшни. Он увидел нескольких сгорбленных крестьян, двигавшихся по проходу между стойлами прямо к нему. Их головы были опущены и поворачивались из стороны в сторону, словно у собак, искавших запах добычи. Клод нырнул обратно в стойло, прежде чем его успели заметить.
- Ранальд, защити меня, - прошептал Клод, призывая бога удачи, покровителя воров, игроков и бродяг по всему Старому Свету. Он бестолково топтался на месте, не зная, что делать, и уже хотел было спрятаться под соломой на полу, но соломы было слишком мало, чтобы укрыть его, да и эти твари все равно его унюхают. Потом он подумал о том, чтобы вскочить на коня своего хозяина и на нем вырваться из конюшни. Но Клод сомневался, что конь позволит ему даже взобраться в седло, и уж тем более ехать на нем. И даже если после этого Клод выживет, его хозяин наверняка повесит его за осквернение благородного животного.
Он забился в дальний угол стойла, осторожно обойдя могучего боевого коня. Мышцы коня были напряжены, чувствуя, что приближаются хищники. Одичавшие крестьяне были уже в нескольких ярдах, и Клод закусил губу, страх и нерешительность парализовали его.