Здесь река была широкой и текла медленно, разделяя город на две части. На южном берегу были более бедные и населенные районы, а также пристани. На северной стороне находился старый храмовый квартал и сам герцогский дворец.
Говорили, что Музильон когда-то был гордостью всей Бретонии, ее самым оживленным, богатым и красивым городом. Он был домом Ландуина, самого славного из живших когда-либо рыцарей. Это был город красоты, культуры и науки.
«Как все изменилось», мрачно подумал Калар.
Высокие стены вдоль реки были утыканы тысячами направленных вниз шипов, начинавшихся в нескольких футах над верхней точкой прилива. Такие же шипы покрывали опоры самого моста, длина которого достигала мили.
Калар нахмурился.
- Эти шипы не позволяют мертвецам наводнить город, - пояснил Рабен. - Смотри.
Взглянув туда, куда указывал изгнанник, Калар всмотрелся во мглу. На ржавые шипы было насажено множество трупов. Содрогнувшись, Калар заметил, что большинство из них двигались.
- Пойдем, - сказал Рабен. - Вот наши ворота.
Вход в северную часть города закрывали укрепленные ворота, и когда Калар подошел ближе, то разглядел сквозь туман силуэты воинов в доспехах. Если Рабен собирался предать его, сейчас был самый подходящий момент.
- Чтоб ты понимал: как только мы войдем внутрь, ты сам по себе, - прошептал Рабен, словно услышав его мысли.
- Хорошо, - ответил Калар.
- И если каким-то чудом ты добьешься успеха, я хочу полного покровительства. Титул. И землю. Замок у моря было бы неплохо.
- Что? - удивился Калар.
- Что-нибудь, чтобы быть уверенным, что я случайно не раскрою твой секрет, - усмехнулся Рабен.
- А я уже на мгновение подумал, что ты рискнул проявить что-то вроде чести, - прорычал Калар.
- Этого можешь не бояться, - ответил Рабен.
Калар хотел что-то ответить, но Рабен прервал его.
- Осторожнее, они наблюдают, - сказал он. - Ты же хочешь подобраться близко к герцогу, не так ли? Одно мое слово, и твой Поиск закончится.
Они подошли ближе к посту стражи, и рыцарь увидел, что там было более двадцати солдат, вооруженных арбалетами и алебардами. Ворота были закрыты и заперты на засовы.
- Если мы пройдем, и ты сможешь как-то доказать мне, что я не пожалею об этом, ты получишь награду, - сказал Калар. - Большего не обещаю, но в этом даю слово.
- Ладно, тогда молчи, - сказал Рабен, когда они остановились перед воротами, и сардонически улыбнулся. - Верь мне.
- Вас я знаю, сэр, но кто эти двое? - спросил капитан стражи, подозрительно глядя на Калара и Клода.
- Это мой заместитель, - ответил Рабен, - и мой слуга. Пропустите нас, капитан. Я не хочу опоздать еще больше, чем уже опаздываю.
- Как его зовут? - спросил капитан, указав на Калара. - Я не помню его, а у меня хорошая память на лица.
Калар открыл было рот, чтобы ответить, но Рабен прервал его.
- Валакар, - сказал Рабен. - Его зовут Валакар.
- Почему он сам не говорит? - спросил капитан.
- Он немой, - невозмутимо сказал Рабен, игнорируя яростный взгляд Калара.
- Его нет в моем списке, - сказал капитан. - И вашего слуги тоже нет. А у меня строгий приказ: не пропускать тех, кого нет в списке.
- Объясню проще, - сказал Рабен, протянув руку и взяв капитана за плечо. - Герцог Меровех - мой близкий друг, и он ожидает, что мы будем на празднике сегодня ночью. Мы уже опаздываем, и если опоздаем еще больше, будьте уверены, я сообщу лично герцогу, кто нас задержал. Вас зовут Хароль, если я не ошибаюсь?
- Не ошибаетесь, сэр, - произнес капитан, судорожно глотнув.
- Тогда на этом и закончим? - спросил Рабен, хлопая капитана по плечу.
- Да, сэр. Я распоряжусь, чтобы экипаж подвез вас прямо к дворцу. Открыть ворота!
Рабен отпустил капитана и подмигнул Калару, наблюдая, как открывают ворота.
- И еще, сэр?
- Да, капитан? - повернулся Рабен.
- Желаю вам хорошо провести время.
- О, не сомневайтесь, - ответил Рабен с улыбкой.
IX
Экипаж плавно остановился, и его черные лакированные двери открылись словно сами собой. Щелкнув, развернулась маленькая лесенка, и Калар с Рабеном вышли из обитого темным бархатом салона.
У изгиба дороги за воротами дворца стояли другие экипажи, сиявшие черным лаком. Их дверцы были украшены эмблемами в виде черных геральдических лилий на белом щите. На кучерских местах впереди сидели возницы в длинных черных одеяниях, их лица были скрыты капюшонами. В каждый экипаж были впряжены шесть огромных лошадей, накрытых чепраками цвета полуночного неба, а головы их были украшены плюмажами из перьев цвета запекшейся крови. Все лошади стояли неестественно спокойно, словно статуи.
Клод, ехавший впереди вместе с кучером, сейчас стоял, ожидая хозяина. Лицо горбатого слуги было бледным, выпученные глаза словно остекленели.