Она всхлипнула, и ей понадобилось еще мгновение, чтобы снова собраться с духом.
- Орландо… Казалось, будто он спит. Его глаза были закрыты, но повсюду было так много крови… Барон тоже был там. Он умер с мечом в руках, этот храбрый слепой старик… Я побежала в свою комнату и забаррикадировала дверь. Я оставалась там, пока не почувствовала запах дыма. Пол начал нагреваться. Когда жар стал невыносимым, я выпрыгнула из окна.
- Рыцарь, которого ты видела, - спросил Калар. - Ты не заметила его герб?
- Нет, - ответила Жозефина. - Но этот демон был одет в белое.
- Одет в белое… - выдохнул Калар. Видение, преследовавшее его месяцами, внезапно вернулось в его память. Образы были смутными, их значение неясным, но он снова вспомнил лежавший на земле белый щит, запятнанный кровью. Рядом в сухой траве были видны кости и череп, побелевшие под солнцем. Поднялся ветер, взметнув в воздух черные лепестки цветов. Несколько цветов упали на щит, и лишь теперь Калар понял, что это значит.
- Этот рыцарь… у него на щите была черная лилия?
- Может быть, - ответила Жозефина, нахмурившись. - Но я не уверена.
- Я уверен, - сказал Калар. - Владычица послала мне видение - черные лилии, падающие на белый щит. Так она сказала мне, кто это сделал.
С самого основания королевства Бретония лилия была священным символом Владычицы. Стилизованным изображением священного цветка являлась геральдическая лилия - флер-де-лис - из трех лепестков. Хотя она всегда была символом чистоты и непорочности, черную лилию традиционно носили в гербе рыцари одного знатного рода, некогда гордого и почитаемого, но ныне давно павшего во тьму.
- Богиня указала мне, кто принес погибель моему дому, чтобы я мог искать мести, - произнес Калар, его глаза сверкали убежденностью.
- Если ты так считаешь… - кивнул Малорик, обняв жену за плечи.
- Теперь моя цель ясна, - сказал Калар, вставая из-за стола. - Я должен ехать.
- Ехать? - воскликнула Жозефина, тоже поднимаясь. - О чем ты говоришь?
- Если он хочет гоняться за глупыми видениями, пусть едет, - сказал Малорик, взяв жену за руку.
- Но куда?
- Рыцарь, которого ты видела, - сказал Калар. - Я знаю, кто он.
- Кто? - спросила Жозефина.
- Черная лилия на белом поле. Это герб Меровеха из Арлона.
- Рыцарь, который победил твоего брата на турнире в Леонуа? - спросил Малорик. - Правильно?
- Да.
- Арлон? - спросила Жозефина. - Где это? Я не слышала о таком месте.
- Не удивительно, - сказал Малорик. - Ибо это проклятое место. Оно находится в пределах Музильона.
- Музильон… - выдохнула Жозефина, а в ее глазах отразился ужас.
- Именно туда я и поеду, - сказал Калар.
III
Музильон, царство проклятых.
Клод смотрел вперед широко открытыми немигающими глазами, пока баржа медленно плыла по черным водам реки Грисмери. Его взгляд упирался в плотную стену тумана, стоявшую между ледяной черной водой и хмурым небом, скрывая берега Музильона. Крестьянин содрогнулся.
- Как будто край мира, - вздохнул Клод. - И мы плывем прямо к нему.
- Ерунда, - сказал Калар. - Это просто туман и ничего больше.
Он держал в руках меч, восхищаясь тем, с каким искусством было изготовлено оружие. Клинок был выкован безупречно и сверкал серебром, а навершие эфеса великолепно выполнено в виде геральдической лилии.
Клинок Гарамона был бесценной реликвией, передававшейся по наследству в его роду уже многие поколения. По легенде меч был благословлен поцелуем самой Владычицы. Отправляясь в свой Поиск, Калар вручил клинок Гарамона своему племяннику Орландо. Когда оказалось, что замок Гарамон разрушен, Калар боялся, что бесценное оружие потеряно, украдено или уничтожено, но эти страхи оказались напрасны. Перед тем, как он уехал из Сангасса три недели назад, Малорик принес ему клинок Гарамона, обернутый в бархат.
- Мои люди нашли его в руинах, - сказал граф Сангасс. - Я подумал, что лучше не оставлять его мародерам.
Чудесным образом, а скорее всего благодаря благословению Владычицы, клинок Гарамона не пострадал в пожаре. Калар спрятал его в ножны и пристегнул их к поясу.
Они приблизились к середине реки, где течение Грисмери было быстрым, а ее черные воды глубоки. На оставшемся позади берегу, на бастонской стороне реки, виднелись сторожевые башни, поставленные вдоль берега. Такие башни были построены повсюду на многие сотни миль вдоль границ Музильона, почти пять веков назад, и их постройка оплачивалась из королевской казны. Они стояли, словно безмолвные стражи, всегда напоминая об угрозе со стороны Музильона. При первых признаках беды на вершинах башен зажгутся огромные сигнальные костры, один за другим, передавая сигнал тревоги быстрее, чем летит орел.