Глава 13
Доказательство отцовской любви
В Машином доме было много места, но не возникало ощущения простора. Были высокие потолки, но не хватало воздуха. По крайней мере, так показалось Лею, хотя, может, он просто слишком волновался, ведь он встретился с людьми совсем из другого мира. Который пока не очень ему нравился… Лею показалось, что даже в коморке его родителей дышалось свободнее. Правда, никогда раньше ему не доводилось бывать в богатых домах, и он не знал толком ни как ступить, ни куда сесть. А, главное, не отпускало ощущение фальши, возникшее в первую же секунду, когда раздался голос Машиного отца.
- Николай Михайлович, - представила она, когда лысоватый человечек с узкими, быстрыми глазками выскочил из дома.
То, что это её отец, Маша не добавила. И, хотя это и так было ясно, Лею показалось, она промолчала об этом по другой причине. Прижав дочь к себе, Николай Михайлович устремил на мальчика пронизывающий взгляд, от которого захотелось забраться на сосну следом за Нией. Если б только она была рядом!
- А ты кто?
- Я – Лей.
Добавить к этому было нечего. Не объяснять же человеку из другого мира, что он сбежал из темницы, обернувшись ужом, а, оказавшись здесь, совершил обратное превращение. Кто этому поверит? Явно не этот, с хитрыми глазками…
Решительно отстранившись от отца, Маша угрюмо спросила:
- Это правда?
Не став ломать комедию и выяснять, о чём это она, отец расплылся в улыбке, открывшей мелкие зубы:
- А ты поверила? Ну, что ты, малышка! Я сочинил эту байку для дураков, похитивших тебя. И, как видишь, они купились и отпустили тебя восвояси!
- Они не купились, - отрезала девочка. – Это Лей помог мне сбежать. Он меня спас, а не ты… папа.
Об участии в этом деле гадюки Маша тоже решила умолчать, и Лей не осудил её за это. От того, как стрельнул в него глазами Николай Михайлович, ему стало не по себе, и даже – на одно лишь мгновение! – Лей затосковал по сырому, тёмному подвалу, где был в большей безопасности.
Но в следующую секунду Машин отец уже протянул ему руку:
- Спасибо, парень! Я – твой должник. Смотрю тебе досталось… Что на тебе за лохмотья?
- Ну, это…
Что сказать ещё, Лей не нашёлся, ведь на нём была его обычная одежда. Правда, порядком поистрепавшаяся за месяцы, проведённые в подвале. Но ничего лучшего у него не было и в прежние времена. Нервно одёрнув рубашку, он попытался наспех найти объяснения. И брезгливо подумал: «Наверное, от меня воняет, а я даже не чувствую!»
К счастью, никто и не ждал от Лея ответа. Выпустив его руку, Николай Михайлович потянулся к дочери, но та отступила. Большие глаза метали молнии исподлобья.
- Дороже тебя у меня никого нет. Ты это знаешь, малышка!
- Что-то я не уверена в этом, - процедила Маша, скривив рот. – Очень уж правдоподобно звучит твоя легенда.
- Да ладно! – отозвался отец совсем, как она, но выпуклый лоб его покрылся испариной. – Ты же знаешь, что ты наша дочь. Какие могут быть сомнения?
- Большие!
- Тебе показать бирку из роддома?
У Маши дрогнуло лицо:
- А ты хранишь мою бирку?
- Представь себе. Она лежит в сейфе вместе с самыми важными документами. Потому что важнее тебя для меня нет ничего.
«Всё, поверила!» - только успел подумать Лей. И ещё не понял - жалеет об этом или радуется, а девочка уже обхватила отца за шею и неожиданно разрыдалась, уткнувшись ему в грудь. В мужских руках, прижавшихся к тонкой спине девочки, Лею почудился трепет. И он был неподдельным…
- Прости, пап! – всхлипнула Маша.
- Это прости меня, малышка. За всё, что тебе довелось пережить сегодня. Я оказался не готов к такому.
Чтобы не смущать их, мальчик отвернулся, и тут заметил, что из-за портьеры на втором этаже за ними кто-то следит. Разглядеть лица он не успел, потому что человек тотчас отступил от окна. И Лей не мог бы даже с уверенностью сказать: кто это был – мужчина или женщина? Но ощущение тревоги нахлынуло на него волной и сбило дыхание.
- Кто ещё здесь живёт, кроме вас? – спросил он шёпотом, когда все трое, наконец, вошли в дом, и Маша потащила его в свою комнату.
Она наморщила лоб:
- Живёт? Только мама. Но её сейчас нет, она заграницей.
- Но кто-то может находиться в доме?
- Помощники по хозяйству, - отозвалась девочка с недоумением. – А что такое?
Лей перевёл на свой язык:
- Слуги, значит. Понятно.
- Что тебе понятно? – занервничала Маша. – Дом большой, кто-то же должен за ним следить!
Пожав плечами, он ответил вопросом:
- Зачем человеку дом, за которым он не в состоянии следить сам?
- В тебе говорит нищета! – отозвалась Маша с презрением. – Ты привык…