Не удержавшись, мальчик всхлипнул:
- И я не услышу звона колокольчиков? И не взгляну на небо сквозь паутину? И сухой дождь тоже не увижу?
- Привилегия быть человеком требует отказаться от многого, - заметила гадюка.
- Я согласен отказаться от плохого! – с жаром заверил он. – Никогда в жизни я больше не позарюсь на чужое! И в друзья буду выбирать лишь тех, с кем становлюсь лучше. Как с тобой.
Ния отозвалась совсем тихо:
- Спасибо.
- Но от хорошего-то зачем отказываться?!
- Может, и не придётся отказываться совсем, - вдруг сказала она. – Если ты согласен, я могу подарить тебе один день в году.
Лей сразу же разволновался:
- Какой день? Как это – подарить?
- Любой день. Хотя бы вот этот. И он будет только нашим! Я буду приходить к тебе каждый год именно в этот день, и превращать тебя в ужа. Тогда ты снова сможешь услышать колокольчики и увидеть небо в серебре паутины.
- А потом…
- А потом каждый из нас опять вернётся в свой мир. Чтобы прожить в нём триста шестьдесят четыре дня. Поверь мне, эти дни будут не хуже! Хоть и другими.
- Совсем другими.
Блестящей змеёй река ползла мимо, и мальчику подумалось, что теперь на берегу ему всегда будет вспоминаться Ния. Чтобы добраться до дома, предстояло переправиться вплавь, но это не пугало, ведь река была узкой и неглубокой. Приятная мысль о том, что скоро вода ласково смоет с него грязь последних месяцев, которая вновь стала ощущаться в своём мире, показалась Лею предательской: он уже нашёл, чему сможет радоваться, когда его покинет Ния. И мальчик изо всех сил старался даже не смотреть на реку. Ему хотелось думать только о своей змейке.
Шершавый кончик хвоста нежно коснулся его мокрой щеки:
- Знаешь, когда есть ради чего жить, преображается всё вокруг. Ты не будешь постоянно думать о нашем тайном дне, но память о нём будет жить в твоей душе и согревать её в самые стылые времена. Поверь мне, никто не может пребывать в счастье круглый год! Ни цари, ни герои, ни красавицы. Жизнь дана не для этого.
Шумно втянув слёзы, мальчик утёрся рукавом. На нём снова были его старые лохмотья, но об этом Лей как раз жалел меньше всего.
- А для чего? – спросил он.
- Может, я ошибаюсь, - предупредила Ния. – Но мне кажется, что жизнь дана для того, чтобы подарить как можно большему числу людей хотя бы по одному счастливому дню. А потом они подарят такой светлый день другим. И в мире станет больше солнца. Смысл нашего существования – и людей, и змей – в том, чтобы сделать мир, подаренный нам ненадолго, хоть чуточку лучше, чем он был до нашего прихода.
Притихнув, Лей слушал её, больше не сдерживая слёз и не стесняясь их. Они медленно текли по лицу, но как ни странно, мальчик чувствовал, как ему ощутимо становится легче. Как будто горе расставания выходило из его души, сменяясь радостью будущей встречи.
- Ты обещаешь? – умоляюще проговорил он, когда Ния умолкла. – Он точно будет – этот наш день?
- Обещаю, - сказала она твёрдо. – Главное, чтобы ты не забыл о нём и пришёл сюда, на это место. Иначе нам трудно будет встретиться. Мир так огромен! К тому же он не один, как ты понял.
Лей улыбнулся:
- Да уж… Я приду, Ния. Я обязательно приду сюда через год.
- Я буду ждать.
Внезапно у него похолодело сердце:
- Ния! А сколько живут гадюки? Сколько тебе сейчас лет? Ты ведь так и не сказала…
И тогда Лей снова услышал её смех:
- Мы долго будем вместе, мой рыцарь! Потому что в жизни всё же случаются чудеса!
Январь 2013 г.