- Миледи! Миледи! - послышался со двора взволнованный голос Сары.
- Что там происходит? - вскочила Эдель. Она не стала ждать, когда служанки заплетут ей косы и накинут на голову вуаль, и поспешила к двери...
Она так и думала. Дика снова избили. Из рассеченной губы сына текла кровь, он то и дело вытирал ее рукавом. Сара виновато говорила:
- Миледи, вы же знаете, сколько раз я говорила ему не приближаться к этим маленьким негодяям. Но он все равно поступает по-своему!
Эдель сжала руки в кулаки.
- На этот раз я выясню, кто виноват. И этому мальчишке не поздоровится.
- Да они его все бьют. Всем скопом накидываются...
- Значит, будут наказаны все. Так больше продолжаться не может!
- Что здесь случилось?
Во дворе появился де Турнель в сопровождении Мириам. Эдель кинула на них ненавидящий взгляд. Нет, она, конечно, рада, что он проводит ночи с любовницей... Но днем мог бы так открыто с нею не ходить. Не один Лайонел такой догадливый, в Карлайле быстро прознают, что Мириам - женщина.
- Ничего, мес... милорд.
- Ничего? - Брови его сошлись на переносице. - Мне кажется иначе. И, на будущее, миледи: на моей земле меня касается все. Даже последняя мелочь. Эти мои слова и к вам относятся, Сара.
- Да, милорд, - низко присела экономка.
- Так что произошло?
- Сына миледи избили мальчишки, милорд, - объяснила Сара.
- Вот как. - Де Турнель разглядывал Дика, стоявшего с низко опущенной головой. - Что ж тут такого? К чему весь этот шум? Парни любят подраться. Достаться может всякому. Даже хозяйскому сыну.
- Но его бьют постоянно, милорд, - вмешалась Эдель. - Так больше продолжаться не может, нужно наказать зачинщиков.
- Например, вздернуть их на крепостной стене, миледи? - усмехнулся граф.
Эдель надменно взглянула на него:
- Нет. Я не имела в виду такую жестокость. Но выпороть маленьких негодяев вполне можно.
Дик затряс головой.
- Ты не хочешь, чтоб твоих обидчиков наказывали? - спросил, подходя к нему, граф.
Дик закивал.
- Видите, миледи: ваш сын против. И я с ним согласен. Наказывать никого не будут. Мальчишки разберутся сами. А ты, Дик, если даже был побит, не опускай голову. Всякий, даже самый смелый и сильный, может быть побежден, но, если он чувствует себя правым, не склоняется перед победителем.
Эдель увидела, что его слова подействовали на ее сына. Дик выпрямился и вздернул подбородок. Карие глаза его сверкнули.
- Кстати, Дик, ты уже в таком возрасте, когда пора заняться обучением воинскому делу, - сказал де Турнель. - Верховая езда, владение мечом и луком, - всем этим с сегодняшнего дня я сам займусь с тобой.
Эдель вздрогнула.
- С сегодняшнего дня? Но, милорд...
- В чем дело, миледи? - повернулся к ней граф. - Вы против обучения вашего сына? Или против того, чтоб я занимался с Диком?
- Я... Я... - Эдель замолчала, хотя сердце ее стучало молотом в груди. Посетившая ее мысль была слишком ужасна. Не хочет ли граф во время одного из таких уроков расправиться с Диком? Ведь случаи, когда на тренировках один из воинов калечил или убивал другого, происходили довольно часто.
- Вас ждет много других дел, милорд, - нашлась, наконец, она. - Вы хозяин Карлайла, а это большое поместье. Едва ли у вас найдется много времени для обучения Дика. Я сама найду для него хорошего учителя... какого-нибудь опытного воина...
- Не сэра ли Мэтлока? - съязвил граф. Дик тревожно посмотрел на мать. Но она ничего не ответила.
- Дик будет заниматься со мной, - подытожил муж. - Я смогу найти для этого время, миледи. И начнем мы прямо сейчас. Мириам, принеси все необходимое. В замке наверняка должны найтись подходящие для возраста Дика лук со стрелами и меч. И вели на конюшне оседлать моего коня и еще одну лошадь, пусть выберут самую смирную.
Эдель ничего не оставалось делать, как молча следить за приготовлениями. Но она заметила, что Дик, кажется, даже рад, и ей чуточку стало легче. Если у де Турнеля и есть злые замыслы, едва ли он посмеет осуществить их на первом же уроке. Да и она будет рядом, и не позволит, чтоб этот жестокий норманн причинил вред ее мальчику.
Эдель торопливо шла, вернее, почти бежала, по тропинке к реке. Именно там, на большом ровном лугу, граф де Турнель занимался с Диком. Жене, как ни просила и ни умоляла она его, он не позволил присутствовать при уроке.
- Женщинам там не место, - вот все, что он ответил на все ее мольбы. Хотя эту свою Мириам и взял с собою... А больше никого.
И вот прошло уже столько времени, - а они все не возвращались. Эдель, хоть и пыталась отвлечь себя всякими делами, каждую минуту думала о Дике и о том, что происходит там, на берегу.
Если муж захочет причинить вред ее сыну, - никого не будет рядом, чтоб помочь, защитить его. Вспомнить только, как де Турнель зарезал своего пажа, как изувечил собственную любовницу... А эта Мириам, похоже, очень предана де Турнелю, и вряд ли она и пальцем шевельнет, даже если он убьет мальчика на ее глазах.
И почему, почему она, Эдель, не взяла с собой Лайонела? Да, он не любит Дика; но, конечно, заступится за него, если жестокий граф посмеет поднять на него руку!
Страшные мысли подстегивали Эдель, и вот она уже стремглав бежала вперед, свернув прямо в густую траву, чтобы немного скосить путь... Вдруг, уже почти у самого луга, она спугнула полдюжины ребятишек, прятавшихся в траве. Они прыснули в разные стороны, будто стайка чибисят, испуганно вереща.
Эдель, однако, не остановилась, а продолжала бежать. Наконец, едва дыша, она выскочила на луг. Она так себя накрутила с того момента, как де Турнель с Диком уехали, что, увидев сына живого и невредимого, - более того, смеющегося и довольного, - так и остолбенела на месте, не в силах поверить собственным глазам. Он сидел верхом на смирной старой кобыле и размахивал мечом. Мириам держала ее и графского жеребца под уздцы.
- Милели, ваш сын делает успехи, - услышала она голос графа и, повернувшись к нему, обнаружила, что он полуголый, в одних штанах, и тех мокрых, - вероятно, он только что вылез из реки. Мокрые волосы взлохматились, превратив его из зрелого мужчины в почти юношу. Он улыбался, - второй раз за то время, что Эдель познакомилась с ним. С широкой груди его стекали капли воды. Штаны облепили бедра и ноги и, когда Эдель переместила взгляд с его торса ниже...
Он подошел совсем близко, и она поспешно подняла глаза, невольно радуясь, что щеки и так горят от быстрого бега.
- Он словно рожден для того, чтоб ездить верхом и владеть мечом, - продолжал муж, будто не замечая ее смущения, и поднимая лежащую на траве камизу и надевая ее. - С луком и стрелами пока не так хорошо, но это поправимо. Я и сам не такой искусный лучник.
- Лай... сэр Мэтлок прекрасно стреляет, - быстро сказала Эдель. - Я попрошу его позаниматься с Диком.
- На первых порах вашему сыну достаточно будет и моих уроков, - возразил граф. - А потом посмотрим.
«По крайней мере он не сказал - «нет», - подумала Эдель. - Осталось уговорить Лайонела...»
- Вы будете заниматься ежедневно, милорд? - спросила она.
- Конечно. Дик умен и сообразителен не по годам, но это не значит, что уроки должны быть нерегулярными. Только ежедневные занятия принесут плоды.
- Быть может, его... особенность мешала вам во время урока? - осторожно поинтересовалась она.
- Мы прекрасно понимали друг друга, - заверил ее муж. - И, кстати, то, что вы назвали особенностью. Вполне возможно, что Дик заговорит, и я уверен в этом. Я и сам поздно начал говорить, года в три, так рассказывала мать... - Голос его стал глуше, по лицу скользнула тень.
- Вы думаете, милорд? - Эдель недоверчиво смотрела на него. Что мог он понимать в недуге Дика? Если самые искусные врачи сказали, что он будет немым до конца жизни...
- А, если даже все останется как сейчас, - что в этом ужасного? Я знавал одного славного рыцаря, - храброго воина, заслуженного не в одной битве, - который тоже был нем. Так вот, это не помешало ему ни стать великолепным бойцом, ни заслужить рыцарское звание, ни заиметь прекрасную семью. В его замке его все понимали по первому знаку - и слушались беспрекословно.