- Лайонел!.. Перестань немедленно! Отпусти!
- Он приходил к тебе вчера. Мне служанка сказала. Говори: он овладел тобой?
- Как ты смеешь спрашивать меня об этом? Он - мой муж! Он имеет право...
- Если этот мерзавец-норманн взял тебя, - я убью его, клянусь, убью!
Эдель испугалась. Не вида Лайонела, а его слов. Что, если, в самом деле, он побежит убивать де Турнеля? Тогда один из них непременно погибнет. Быть может, на глазах Дика... Нет-нет, этого ни за что нельзя допустить!
- Лайонел, прекрати нести бред. Между нами ничего не было. Ничего, слышишь?
Кажется, он все же поверил ей. Черты лица разгладились, голос снова стал нормальным.
- Ладно. Надеюсь, ты не лжешь. Но, знай, если этот зверь тебя возьмет... Я за себя не отвечаю.
- Лайонел, он мой супруг. Смирись уже с этим. Рано или поздно, но мне придется лечь с ним.
Он снова взвился:
- Лечь с этим грязным норманном?? И ты так спокойно об этом говоришь? Кто знает, может быть, он тоже участвовал тогда в нападении на отряд Родерика! В нападении на твой замок! Убийца, грабитель, насильник! Ложись, ложись с ним, нарожай ему таких же зверей, каким является он сам!
- Не кричи, ради бога. Если тебя кто-то услышит...
- Пусть слышат! Я никого и ничего не боюсь! - но он послушался и понизил голос. - Ты собираешься быть ему доброй женой, Эдель? - зашептал он. - Напрасно. Знай, что, после того, как он заходил к тебе, он отправился к своей любовнице. К этой Мириам. И провел с ней не меньше часа. Я проследил за ним. И еще. Я кое-что выяснил об этом негодяе. Он был дважды женат. Обе его жены умерли. Хочешь знать, как? Первая выкинула мертвого ребенка и умерла. Говорят, перед этим де Турнель избил ее до полусмерти. Вторая родила сына, больного, который тоже вскоре умер, а за ним последовала и мать. Рассказывают, что граф, будучи пьяным, не выдержав криков младенца, схватил его за ноги и размозжил голову о стену. Что вторую жену он тоже постоянно избивал. А еще в Нормандии у него была любовница, которая тоже родила ему сына, и тоже больного. Когда он умер, она покончила с собой, - а, может, любовник помог ей уйти на тот свет... Вот за кого ты вышла замуж.
Эдель содрогнулась. Если хоть немного из того, что говорит Лайонел, правда... Но как не верить ему? Разве она сама не узнала жестокую натуру графа? Он зарезал своего пажа, изувечил собственную любовницу. Да и слова королевы крепко сидели в ее памяти: «Вы знаете о его детях? Правда, бедняжки...»
Что же ждет ее в этом браке? А ее сын? Если собственного малютку он убил так зверски, то разве пощадит он пасынка?
Она повернулась и медленно пошла обратно в свою комнату. А сзади раздавался горячий шепот Лайонела:
- Эдель, моя бесценная Эдель! Только я могу защитить тебя от этого мерзавца. Отдайся мне, стань моей, и ты увидишь, я все сделаю, чтобы спасти тебя от брака с норманнским чудовищем!
- Миледи, Мириам даст вам отвар, который вы выпьете.
- Что за отвар? Зачем? Я не понимаю.
Она была уверена, что муж не ответит. Но он сказал:
- Чтобы вы не понесли.
Эдель уставилась на него во все глаза.
- Но... почему?
Граф видимо разозлился.
- Потому что я не хочу детей. Вы будете принимать отвар после каждой нашей близости. Вам все ясно?
Нет, ей ничего не было ясно. Все мужчины хотят детей, - вернее, конечно, прежде всего, сыновей. А он не хочет! Как такое возможно? Не пьян ли он? Но нет, вполне трезв.
Однако муж не собирался ничего объяснять. Повернулся и вышел. А вскоре пришла Мириам. Она принесла чашку с темно-зеленой жидкостью. Эдель понюхала ее - пахло травами и еще чем-то странным.
- Пейте, миледи, - сказала девушка-паж. Эдель заколебалась. Не решил ли муж отравить ее? Но зачем? Он не похож на человека, делающего что-то исподтишка. Хотел бы убить - просто ударил бы ее об стену головой... как своего несчастного сына.
Отравить ее может хотеть только сама Мириам. Вот интересно: что она чувствует по отношению к законной жене своего возлюбленного? Ненависть? Ревность?
Эдель внимательно посмотрела в лицо Мириам. В огромных темных глазах девушки ничего не отражалось, они были бездонными и загадочными.
- Пейте, - повторила она.
А если не выпить? Отказаться? Но нет, это бесполезно: Мириам позовет де Турнеля, и он все равно заставить Эдель выпить.
Она сделала глубокий выдох и одним глотком осушила чашку. Горьковатый, но не совсем неприятный напиток. Девушка-паж взяла из ее рук пустую чашку и вышла.
Эдель села у окна на скамью и задумалась. Какой странный у нее брак. Странный муж. Но она готова мириться со всеми его странностями, со всеми жестокостями, только бы он не тронул Дика. Пусть бьет ее... Пусть даже изуродует... Лишь бы с Диком ничего не случилось.
«Нужно сходить в часовню помолиться. Господи, вразуми и научи... Знаю: на мне много грехов, которые не загладить, не искупить. Если Ты посылаешь мне это испытание, я должна покорно принять его. И я готова. Я ничего не могу сделать; я полностью принадлежу этому страшному человеку. Молю об одном: спаси и сохрани моего сына!»
Эдель провела в молельне несколько часов. Когда же вышла оттуда, первым, кого она увидела, был Дик. Судя по раскрасневшемуся оживленному лицу, сияющим глазам и, наконец, по мечу, которым он размахивал, будто срубая головы невидимым врагам, он только что вернулся с урока.
Дик бросился к ней и, хотя обычно он не любил ласкаться, прижался к юбкам, обнимая ноги.
- Что случилось, сынок? Как прошло занятие? Сэр Энтони доволен тобой? - гладя темные кудри сына, спросила Эдель. Дик энергично закивал. Она облегченно вздохнула. - Ну, расскажи, чем вы занимались.
Дик отпустил ее ноги, отступил на два шага и, жестикулируя, стал показывать. Мать прекрасно понимала его знаки.
- Значит, сначала стреляли из лука. Ты попал в мишень целых два раза? Молодчина. Потом ездили верхом? Замечательно. А потом с Хью дрались на мечах, и ты вышел победителем? Какой же ты умница!
- Сегодня ко мне подходили отцы двух мальчиков. Просят, чтоб и с их сыновьями занимались, - раздался рядом голос графа.
Эдель подняла голову.
- И что вы ответили?
- Я не могу уделить время всем мальчишкам, которые здесь живут. Но я отдал распоряжение, с ними будут регулярно заниматься. В будущем они смогут стать хорошими бойцами, а такому замку, как мой Карлайл, нужны отменные воины. Что касается Хью, то он вполне подходит для занятий с Диком. Сообразительный парень, не такой ловкий, быстрый и умный, как ваш сын, но со временем и из него что-нибудь получится.
Эдель заметила, как вспыхнули глаза Дика, когда граф, хоть и будто мимоходом, похвалил его.
- Я отправляюсь осматривать окрестности. Увидимся за ужином, миледи.
Де Турнель ушел, а вскоре с крепостной стены Эдель увидела, как он выехал из ворот в сопровождении Мириам и поскакал в сторону реки.
«Осматривать окрестности... А заодно - позаниматься любовью со своим пажом, где-нибудь на траве под деревом», - с горькой иронией подумала она.
После ужина он снова пришел к ней. И снова не остался надолго. Ни ласк, ни поцелуев, - впрочем, этого она и не ждала. Он, как и в прошлый раз, ничего не сказал, - и не раздел ее, просто поднял подол рубашки. Когда дверь за ним закрылась снаружи, Эдель одернула рубашку и, повернувшись на бок, свернулась калачиком. Она представила себе череду вот таких унылых молчаливых ночей, которые ей придется терпеть до конца своей жизни, и на душе стало тоскливо и пусто. Она провела рукой по животу. И там пусто. «Он не хочет детей. У меня никогда их не будет».
Неожиданно она поняла, что хочет еще родить. Пусть даже от де Турнеля. На этот раз это был бы желанный ребенок. «Девочка. Хочу девочку».
Но, видно, небеса не хотят. Потому что она страшная грешница. Она не заслуживает того, чтоб Господь сжалился над ней и подарил ей еще одного малютку...
10. Настоящее и прошлое
Прошло несколько дней. Эдель не могла не отметить, что появление в Карлайле хозяина благотворно сказалось на замке и его обитателях. «Сэра Энтони» слушались беспрекословно. Муж никогда и ни на кого не повышал голоса, но все его приказания выполнялись моментально. В замке теперь царил образцовый порядок; де Турнель, действительно, вникал в любую мелочь, проявлял внимание даже к самым незначительным делам; и это, безусловно, шло на пользу Карлайлу.