Через полчаса, как и было велено хозяином Карлайла, Лайонел покинул замок. Через седло изгнанника был перекинут довольно увесистый мешок с личными вещами. Эдель видела со стены, как ее деверь повернул коня на север, в сторону Лондона. У молодой женщины тревожно сжалось сердце, когда всадник исчез вдали за поворотом дороги.
Лайонел был, как он и сам сказал, единственным ее защитником в Карлайле. Отныне его нет. Она в полной власти мужа. Она оскорбила его, и вряд ли он простит ей это. Что ждет ее теперь?
Она вздохнула и поспешила по ступеням вниз. Дел было много - и, как бы ни хотелось ей сейчас забиться куда-нибудь, как раненый зверек, и поплакать над своей участью, - они не ждали.
- Миледи, вашего сына нигде нет.
Сара развела руками, качая головой. На лице ее выразился испуг. Эдель, однако, не разделяла тревоги старой домоправительницы.
- Играет где-нибудь с мальчишками.
- Нет. Они все во дворе, и все твердят в один голос, что давно не видели Дика.
- Может быть, они снова обидели его?
- Не похоже.
- А искали его в подземелье? Раньше он часто прятался там.
- Спускались и звали его, но он не откликнулся.
Эдель нахмурилась. Где может быть Дик? Но тут в голову ей пришла новая мысль.
- А где сэр Энтони? - спросила она.
- Он уехал куда-то вместе со своим пажом.
«Со своим пажом!» Эдель с трудом подавила приступ злости.
- Значит, он взял и Дика с собой. Кто-нибудь видел, как они выезжали?
- Один из людей вашего мужа видел. Но он говорит, что мальчика с ними не было.
- Он ошибся. Конечно, Дик уехал с сэром Энтони.
До вечера Эдель тешила себя этой мыслью. Но, чем ближе надвигались сумерки, тем тяжелее становилось у нее на душе. Когда совсем стемнело, а мужа с Мириам все не было, она не выдержала, позвала людей и вместе с ними обошла весь замок, разыскивая сына. Но поиски ничего не дали; Дик как в воду канул.
Когда, наконец, вдали раздался топот копыт, и, проскакав под решеткой, во двор замка въехали де Турнель и Мириам, Эдель стремглав бросилась им навстречу в безумной надежде, что сейчас увидит сына... Но мальчика с ними не было.
- Где Дик? - спросила она, вцепляясь в стремя графа.
- Дик? - в недоумении спросил он.
- Где мой сын? Ведь он уехал с вами, не так ли? Куда вы его дели?
- Со мной? Я не брал его с собой.
Но Эдель заметила, как муж переглянулся с Мириам; и, как ни короток был этот обмен взглядами, ей стало все ясно. Де Турнель лжет. Он решил отомстить ей за оскорбление и забрал ее сына... И где теперь Дик? Она похолодела. В голове всплыли прощальные слова Лайонела: «В один прекрасный день он избавится от твоего ребенка, помяни мое слово!»
Она схватилась теперь уже за ногу мужа и затрясла ее изо всех сил.
- Где мой сын? Негодяй, зверь, чудовище, куда ты дел моего мальчика??
- Клянусь богом, миледи, я не знаю, где Дик! - Муж тщетно пытался высвободить ногу, чтобы слезть с лошади. Наконец, Мириам, уже соскочившая с коня, оттащила - не без труда - Эдель от графа, и он спрыгнул на землю.
Эдель вырвалась из рук Мириам:
- Не позволяй твоей любовнице дотрагиваться до меня! - крикнула она де Турнелю. Где-то сзади ахнула услышавшая эти слова Сара, но Эдель было уже все равно. - Куда ты дел Дика, говори, мерзавец!
Она была в исступлении, и чуть было не бросилась на мужа, но ее удержали Мириам и двое подоспевших воинов.
- Заприте мою жену в ее комнате, - приказал граф. - А вы, Сара, ступайте за мной. Расскажете мне, что здесь произошло в мое отсутствие.
Эдель яростно сопротивлялась, но с ней справились и почти на руках унесли в ее покои, где и заперли на засов.
Де Турнель же расспросил Сару и немедленно организовал поиски пропавшего пасынка. Карлайл озарился светом множества факелов. Люди искали мальчика и в замке, и вокруг него. Но поиски были тщетны. Дик исчез.
Филипп де Буажи сделал последний выпад и с грязным ругательством излился в податливое тело. Затем вышел из него, перекатился на спину и вытянулся во весь рост. Что ж, хоть эта девка оказалась что надо.
Сегодня он потребовал у хозяйки веселого заведения девственницу. И чтоб без обмана, как в прошлый раз, когда он был сильно пьян, - не то он им обеим шеи свернет.
Когда девчонку доставили к Филиппу, он велел ей убегать от него и сопротивляться. Ему, как дикому зверю, нравилось догонять жертву, перед тем, как сожрать ее.
Но девица оказалась на удивление прыткой и верткой; прежде чем поймать ее, Филипп упал, больно ударившись коленом; а, когда, наконец, схватил, она расцарапала ему лицо, едва не оставив без глаза, и лягнула так, что отбила у него всю охоту к играм. Он взял ее быстро и жестоко, и даже ее крики и мольбы о пощаде не удовлетворили его.
После такой неудачи Филипп снова послал к хозяйке слугу, велев привести опытную девку. И вот сейчас он почувствовал, что она даже чересчур опытна: с таким наслаждением и умением она принялась сосать его достоинство.
- Не устала? - спросил он.
- С вами, мой господин, - никогда, - лукаво ответила она и снова погрузила его немаленький член в свой рот. Он застонал и грубо выругался. Он всегда ругался, когда ему доставляли удовольствие.
Голос из-за двери прервал их игры:
- Монсеньор, к вам посетитель.
- Дьявол бы его побрал, - пробурчал Филипп. - Кого там нелегкая принесла в такой час?
- Какой-то сакс, господин.
- А. Пусть войдет.
Филипп спихнул с себя девку и, встав, натянул штаны.
Дверь открылась, и на пороге возникла высокая фигура. Мужчина склонился в низком поклоне:
- Приветствую, мессир де Буажи.
- Сэр Мэтлок, - небрежно кивнул герцог, даже не предлагая гостю присесть. - Что привело вас ко мне снова?
Он заметил, что Лайонел смотрит мимо него, оглянулся и увидел, что девица сидит, не прикрывшись, и откровенно пялится на красавца-сакса. Он схватил ее за волосы, выволок из постели и, смачно шлепнув по аппетитным ягодицам, толкнул к двери:
- Проваливай, шлюха.
Когда девка закрыла за собой дверь, он вновь спросил Лайонела:
- Ну, что там еще за дело?
Он спрашивал так, будто ему все равно; но на самом деле нетерпеливо ждал ответа.
- Проклятый де Турнель выгнал меня из Карлайла, - сказал Лайонел.
- Ха! - Филипп насмешливо ткнул пальцем ему в лицо. - У вас на физиономии это и без объяснений увидеть можно. И этого следовало ожидать. Зачем Антуану соперник в собственном доме? Я бы на его месте тоже побыстрее от вас избавился... Но это все, с чем вы явились? Поплакаться мне на судьбу и показать свои синяки? Или же случилось что-то поважнее? В прошлый раз вы сказали, что постараетесь поссорить Антуана с женой. Вам это удалось?
- Можно сказать, что да. Она не доверяет ему. Боится. Ненавидит. К тому же, эта Мириам. Видели бы вы лицо леди Эдель, когда я сказал ей, что паж графа на самом деле - его любовница.
- Ну, и что? Мадам де Турнель не пускает ненавистного мужа в постель?
Лицо Лайонела исказилось злобой.
- Ей пришлось уступить недоноску.
- Еще бы! - расхохотался герцог. - Если мы, норманны, что-то хотим, то получаем это. Это вы, саксы, у женщин под пятой. А мы, уж если какая-то бабенка оказалась нам по душе, не станем с ней церемониться: пусть быстро ложится, поднимает юбку да раздвигает ноги пошире.
Лайонел не стал спорить. Он без приглашения уселся на лавку, стоявшую в углу.
- Я хочу пить. Дорога была дальней.
Филипп прищурился. Что-то этот сакс слишком самоуверен. Наверняка в рукаве у него еще что-то припрятано, иначе он бы себя так не вел.
Он встал, налил себе и гостю по кубку хорошего вина, протянул один Лайонелу.
- Вижу, что вы не просто так явились. Может, хотите плату за ваши услуги? Хоть вы и не рассорили супругов де Турнель, но я готов дать вам...
Лайонел гордо выпрямился:
- Я рыцарь, мессир! Мне нужны не деньги, а месть.
- В таком случае, хватит ходить вокруг да около. Говорите прямо... сэр рыцарь.